Петр Демьянович Успенский

В поисках чудесного. Фрагменты неизвестного учения 2

цель. Теперь вы должны уже понимать, какова моя цель,

и вам следует знать, находитесь ли вы на той же дороге, что и я, или нет.

Больше я ничего не скажу. Но в будущем я стану работать только с теми, кто

окажется мне полезен в достижении моей цели. А для меня могут быть полезными

только те люди, которые твердо решили бороться с собой, т.е. бороться с

механичностью.

На этом общая беседа закончилась, но беседы Гурджиева с отдельными

членами нашей группы длились около недели. С одними он разговаривал очень

подолгу, с другими меньше. В конце концов почти все остались в группе.

П., человек средних лет, о котором я упоминал в связи с экспериментом

по отделению личности от сущности, с честью вышел из положения и скоро

сделался активным членом нашей группы; лишь иногда он ошибался, подходя к

делу формально или впадая в буквализм.

Ушли только двое, которые, как нам показалось, прямо по какому-то

волшебству вдруг перестали что-либо понимать и начали видеть во всем, что

говорил Гурджиев, непонимание по отношению к ним, а со стороны других -

отсутствие симпатии и сочувствия.

Нас очень удивило это отношение, сначала недоверчивое и подозрительное,

а потом открыто враждебное ко всем нам, исходящее неизвестно откуда и полное

совершенно непонятных обвинений.

'Мы делали из всего тайну'; мы не рассказывали им того, что говорил

Гурджиев в их отсутствие; мы сочиняли Гурджиеву небылицы о них, стараясь

вызвать у него недоверие к ним; мы передавали ему все разговоры с ними,

постоянно вводя его в заблуждение, искажая факты и пытаясь представить все в

ложном свете. Мы. создали у Гурджиева ложные впечатления о них, заставив его

увидеть все далеким от истины.

Сам Гурджиев, по их словам, тоже 'полностью переменился', стал

совершенно другим по сравнению с тем, каким он был до тех пор, - резким и

требовательным; он потерял всякое сочувствие и интерес к отдельным

индивидам, перестал требовать от людей правды; он предпочитает окружать себя

людьми, которые боятся говорить ему правду, лицемерами, осыпающими друг

друга цветами и шпионящими за всеми и каждым.

Мы были поражены подобными замечаниями. Они принесли с собой совершенно

новую атмосферу, которой до сих пор у нас не было. Это тем более странно,

что как раз в это время мы в большинстве своем пребывали в очень

эмоциональном настроении и были прекрасно расположены к этим двум

протестующим членам группы.

Мы неоднократно пытались поговорить о них с Гурджиевым. Особенно он

смеялся, когда мы сказали, что, по их мнению, мы создаем у него 'ложное

впечатление' о них.

- Вот как они оценивают работу, - сказал он, - и вот каким жалким

идиотом, с их точки зрения, являюсь я! Как легко меня обмануть! Видите, они

перестали понимать самое главное. В работе обмануть учителя невозможно. Это

закон, проистекающий из того, что было сказано о знании и бытии. Я мог бы

обмануть вас, если бы захотел; но вы не можете обмануть меня. Если бы дело

обстояло иначе, не вы учились бы у меня, а я бы учился у вас.

- Как нам следует разговаривать с ними, как нам помочь им вернуться в

группу? - спросили у Гурджиева некоторые из нас.

- Вы не только не можете ничего сделать, - ответил Гурджиев, -но и не

должны пытаться что-либо делать, ибо ваши попытки лишат их последнего шанса,

который у них остается для понимания и познания себя. Вернуться всегда очень

трудно. Решение вернуться должно быть абсолютно добровольным, без малейшего

принуждения и убеждения. Поймите, все, что вы слышали от них обо мне и о

себе, это попытки самооправдания, старания унизить других, чтобы

почувствовать себя правым. Это означает все большую и большую ложь, которую

необходимо разрушить, а это удастся лишь благодаря страданию. Им трудно было

увидеть себя раньше, теперь это будет в десять раз труднее.

- Как могло это случиться? - спрашивали его другие. Почему их отношение

к нам и к вам так резко и неожиданно изменилось?

- Для вас это первый случай, - сказал Гурджиев, - и поэтому он кажется

вам странным; но впоследствии вы обнаружите, что такое случается очень часто

и всегда происходит одинаковым образом. Главная причина здесь в том, что

сидеть между двух стульев невозможно. А люди привыкли думать, что они могут