Яков Лорбер

Трехдневное пребывание Отрока Иисуса в Иерусалиме

хотя бы внешнее понятие о Божестве.
     "Однако отцы наши - Авраам, Исаак и Иаков - не раз имели видения, в которых они лицезрели Бога во внешности, в образе человека, совершенного во всех отношениях, и даже говорили с ним.
     "И это случалось, несмотря на то, что у Моисея сказано: "Никто не может смотреть на Бога и при этом оставаться в живых, ибо Бог есть Всеуничтожающий Огонь и пребывает в недоступном Свете."
     "Но Моисей продолжал молить о возможности узрить Бога, готовый пожертвовать за это даже и жизнью. Тогда рек на Синайской горе Господь Моисею: "Укройся в пещере, и Я пройду мимо, и, когда Я позову тебя, выйди из пещеры и узришь Мою спину."
     "Как же хочешь ты, чтобы при таких обстоятельствах было у нас представление о Боге? То говорится об Его "образе", то наоборот: не только не говорится об образе, но даже запрещается и думать о нем, под страхом наказания, налагаемом Законом!
     "Какое же понятие о Боге может создаться при таком положении вещей?
     "Ведь с течением времени всякое понятие о Нем сделается немыслимым!
     "Однако человеческую душу влечет к Божеству, Которое можно видеть, поэтому нельзя осуждать язычников за то, что изображают они своего Зевса в виде обыкновенного, хоть и идеального по своей наружности человека.
     "Мы же имеем лишь слово "Иегова", и этим ограничивается все. Дальше этого мы не идем!
     "Что же касается меня, как человека, то для меня, так же, как и для тебя, Мальчик этот есть Бог, в достатке обладающий Божественной Силою.
     "Однако возьми народ, почитающий Моисея и пророков! Для него храм есть место всех блаженств. Туда несет народ свои радости и горести, свои моления и надежды! Он верит, что, находясь в здании храма, он ближе всего к Богу, и что Господь исполнит его просьбы, внимая молитвам первосвященника и помощников его.
     "Лиши ты народ одним ударом всего этого, поставь на место Ковчега Завета этого Мальчика, и по всей стране вспыхнет восстание!
     "Да! Мы - глупцы! Но оттого, что вынуждены быть глупцами! И если бы от нашей глупости не зависела наша жизнь, а равно благополучие и спокойствие народа, мы давным-давно перестали бы быть дураками!
     "Или думаешь ты, что так просто и легко втолковывать народу, что нечто несуществующее действительно существует, если к тому же несуществующее это таково, что и сами мы о нем представления не имеем!
     "Мое личное мнение относительно этого Мальчика согласуется с твоим, однако, несмотря на это, я вынужден продолжать Дурачение перед народом, и при этом я не смею показать, что моя внутренняя вера ничего общего не имеет с той, внешней, которую я выношу напоказ народу!
     "Если этому Мальчику удастся, благодаря Его силе, заставить народ обратить на себя внимание, как сделал Он это ныне с нами, и если народ познает в Нем Того, Кто есть Он в действительности, - тогда, конечно, Он легко справится с храмом.
     "Но укоренившиеся понятия, в которых скрещивается столько разносторонних вожделений, нелегко отодвинуть в сторону, как ненужную вещь; нельзя выбросить их, как старый шкаф, поставив новый на место его!
     'Таково мое мнение; вероятно, и весь храм согласится со мною, и вряд ли кто-нибудь мне возразит."
     Сказал Судья: "Конечно, против такого суждения трудно что-либо сказать в настоящую минуту, однако позволь мне заметить одно: раз вы уверовали в послание и назначение этого Мальчика, в таком случае, почему вы сами не обратите внимания народа на Него и не объясните людям, Кто пришел на землю в Его лице?"
     Сказал Иорам: "Конечно, это требование справедливо и возможно, и в будущем возможно кое-что сделать в этом направлении, но все-таки это весьма рискованное предприятие, которое может причинить и нам, и этому милому Мальчику немало смущений!
     "Во-первых, Он не останется при храме; не сегодня-завтра родители Его придут за Ним, и Он вернется с ними в Назарет, а это слишком далеко отсюда, чтобы направлять туда всех, кто придет справляться о Нем.
     "Во-вторых, тысячи и тысячи людей начнут расспрашивать