Кураев А

Сатанизм для интеллигенции

чтобы удостоиться чести беседы с Еленой Ивановной – «Лучшие духи из Астрала мечтают прибегнуть к Нашим рабочим кельям40.

Мы видим, что рериховская проповедь вырастает не из исследования древних учений, не из знакомства с текстами и документами древности, не из логики философского или этического анализа, а из непосредственного духообщения. Точнее сказать – из общения с теми духами, что не прочь назвать себя именами Христа или Будды. «Откуда берете силу и вразумление? Соединяясь с Духом Великим41.

Вот один из таких диалогов (вопросы Е. Рерих в нем помещены в скобках, а прямая речь духа дана непосредственно): «(Но я уже слышала голос Христа!) Голос Христа гораздо легче слышать, ибо в радуге Его заглушены красные и желтые тона. Радуга Будды гораздо резче. Когда Урусвати (оккультный псевдоним Е. Рерих – А. К.) видела ее, не сразу смогла принять ее. (Почему она резче?) Ибо Он ушел, не уничтожив оболочку воздействием Духа, как сделал Христос. Его даже сожгли, но Христос уничтожил свое тело воздействием Духа. Дух Христа своим приказом разложил свое тело на атомы. Это было замечательное достижение Христа. Противница кладбищ должна приветствовать, когда земной багаж унесен самим собственником. Легко понять, что сожжением нельзя так разложить на атомы, как огнем духа. Низшее – кладбища и мощи, выше – сожжение, выше – огонь духа. Но на Земле лишь Христос исполнил это42.

Свидетельство апостолов о воскресении Христа во плоти, призыв самого Христа к Фоме удостовериться, что Воскресший носит тело со следами от полученных ран, – все это на наших глазах отменяется новым «откровением». Духи «уточнили» Евангелие: «Христос уничтожил свое тело».

Кроме непосредственных откровений, у Рерихов есть еще несколько источников информации, альтернативной Евангелию. Прежде всего это – классика западной оккультной литературы (каббалистика, розенкрейцеры, масоны, теософы). Вовторых, это мистическая литература Индии. И конечно, гностические (а отнюдь не христианские) апокрифы.

Что же касается собственно философской литературы, то я не встречал у Рерихов ссылок на Аристотеля или Декарта, Гегеля или Канта. И даже когда имена философов (например, Пифагора или Платона) мелькают в их трудах – они приглашаются туда в качестве «посвященных адептов», то есть в качестве носителей неких магических знаний, а не в качестве собственно философов43.