Шейн Джон

Кристалл и путь света

традиции Бонпо уже на

заре тибетской истории, хотя эта традиция не была столь развита, как

та, которую ввел Гараб Дордже. Последователи школы нингмапа, или

древние, являются представителями старейшей из четырех школ тибетского

буддизма: приняв учение Дзогчен в очень давние времена, они и поныне

продолжают быть его носителями. Однако Дзогчен стали настолько прочно

отождествлять со школой нингмапа, что многие ошибочно считают его

неотъемлемой частью только этой школы. Школа нингмапа действительно

дала очень многих великих учителей Дзогчена; в сравнительно недавние

времена ими были Лонгчен Рабчжампа (1303?63) и Джигмэд Лингпа (1729?98)

? самые выдающиеся ученые, историки и духовные учителя Тибета. Но

другой великий практик Дзогчена был главой школы карма-кагюд. Речь

идет о Рангчжунге Дордже (1234?1339), третьем Кармапе, который

объединил учения Махамудры, традиционно принадлежавшие к линии

передачи его школы, с Ати-йогой Дзогчена, передававшейся в традиции

нингмапа; и такая передача объединенного Учения продолжается в школе

карма-кагюд и поныне.

В тот же самый период, что и кагюд, развивалась школа сакяпа, которая

следовала другим линиям передачи, полученным от традиции индийских

махасиддхов. Мой дядя Кенце Чоки Вангчуг (1910?1973) был настоятелем

монастыря этой школы и выдающимся примером сакяпинского практика

Дзогчена. Самая поздняя школа, гэлугпа, развивалась как реформистское

движение, видевшее свою задачу в том, чтобы очистить Учение от

крайностей Тантры и, восстановив значимость Сутры, возвратиться

к строгому соблюдению винайи, или правил монашеского поведения,

заложенных Буддой. Поэтому часто полагают, что Дзогчен должен быть

весьма далек от идеалов гэлугпы. Тем не менее, в этой школе было

много учителей Дзогчена, в том числе, великий пятый Далай-лама Гелчог

Нгаванг (1617?82). Он был первым Далай-ламой, который принял на себя

обязанности светского правителя Тибета, унаследовав при этом и

духовную роль своих предшественников. Именно он начал строительство

дворца Потала в его современном виде. Он был величайшим практиком

Дзогчена. Поэтому следует помнить, что многие Учителя, сохраняя свою

главную принадлежность к одной из школ и полностью выполняя свои

обязательства по отношению к ней, тем не менее, были вольны получать

передачи из других традиций, и это приводило к очень плодотворному

обмену в тибетской духовной жизни и культуре.

Глава 5

С ДВУМЯ СВОИМИ ДЯДЯМИ, УЧИТЕЛЯМИ ДЗОГЧЕНА

Сначала пройди через сумбур учебы,

Затем обдумай смысл того, чему выучился.

И, наконец, созерцай его суть, как предписано.

Миларэпа

В Тибете учителя жили в самых разных обстоятельствах, но все же можно

выделить четыре главные разновидности образа жизни: монах, живущий в

монастыре; мирянин, семейный домохозяин; учитель-мирянин, странствующий

со своими учениками, порой вместе со стадами скота;*9 и, наконец,

йогин, который зачастую жил в горной пещере. Я сам получил передачу не

только от своего главного Учителя, но и от многих других, в том числе

и от двух своих дядей. Мой дядя Тогдэн был великим йогином, практиком

Дзогчена. Как и Чангчуб Дордже, он не получил систематического

образования и не принадлежал ни к одной из школ. Когда Тогдэн был еще

мал, родители решили, что он должен стать ювелиром, а потому все

его образование свелось к обучению этому ремеслу Но однажды у него

обнаружилась тяжелая душевная болезнь, и ни один врач не мог его

вылечить. Наконец, его привезли к выдающемуся учителю Дзогчена того

времени Адзому Другпа, и в результате этой встречи дядя не только

избавился от своей болезни, но и стал серьезным практиком, йогином, и

проводил все свое время в одиноком затворничестве в отдаленных горных

пещерах, высоко в горах, где бродили барсы и леопарды. В детстве мне

иногда разрешали пожить с ним, и я помню, что леопарды особенно любили

сливочное масло, и, чтобы полакомиться им, ночью всегда пытались

забраться в пещеру, в которой Тогдэн хранил припасы. В этих

высокогорных пещерах я впервые научился янтра-йоге, хотя был совсем

мал и просто подражал движениям Тогдэна. В первый раз я жил с ним,

когда мне было три года, и припоминаю, как мой дядя, совершенно

обнаженный, часами практиковал янтру; я же в это время забавлялся, как

любой ребенок, и, играя, бывало, пинал дядю или шлепал по голой спине,

он же невозмутимо занимался практикой. Став немного постарше, я узнал

смысл того, что он делал.