Даниил Андреев

Роза Мира (Часть 1)

употреблять

его и впредь для обозначения таких специальных заданий,

поручаемых отдельной душе для осуществления в Энрофе. Тяжесть

ответственности того, кто принял миссию, возрастает во много

раз, так как миссия связана всегда не только с судьбой ее

носителя, но и с судьбою очень многих душ, судьбою и

прижизненной, и посмертной, иногда же - с судьбой целых народов

и всего человечества. Того, кто предаст свою миссию добровольно

или вследствие слабости, ждет возмездие и искупление в самых

глубоких и страшных слоях. Это не значит, что для прошедшего

сквозь сакуалу Просветления невозможны более на земле падения,

измены, этические срывы. Невозможен только срыв слепой,

основанный на незнании о бытии Бога; но дремлющее на дне души

под лучами Нэртиса и Готимны может пробудиться во мраке ночей

Энрофа и повлечь носителя миссии в сторону или вниз. Если эти

падения не затронут существа его миссии, Провиденциальные силы

поднимут его из любого провала, чтобы миссия все-таки была

осуществлена.

Передо мной открылась возможность спуска назад, уже в

пределы другой метакультуры, мне до тех пор незнакомой и

чуждой, еще совсем молодой, но с огромным грядущим. Что-то

тревожное, бурное, сумрачное излучалось от этого огромного,

разнослойного массива, смутно воспринимавшегося мною издалека.

Задание же, принятое мной, должно было иметь отношение к

великой задаче, выходящей далеко за пределы этой метакультуры и

долженствовавшей в далеком грядущем охватить мир. Уже тысячи

душ подготавливались для участия в этой задаче.

И я выбрал именно эту возможность. Я теперь понимал, что

мною взята на плечи такая ноша, сбросить которую невозбранно

уже нельзя.

И из Готимны Индии я был перенесен в Готимну России: там

должна была закончиться моя подготовка к исполнению миссии,

свыше принятой моим Я. Но падения, акты бунта и измены возможны

и после светлых жизней, потому что тогда может проснуться в

душе спавшее при солнечном свете. Были такие падения и на моем

пути уже после Готимны. Однако на это придется бросить луч в

некоторых других главах книги. Теперь же наступает время

заговорить о затомисах, небесных странах метакультур.

Но если о сакуале Просветления я мог рассказывать как о

пережитом на основании того, что удалось вспомнить, то о

сакуале затомисов память может хранить лишь редкие, отрывочные

образы, запечатлевшиеся гораздо позднее, во время моих

трансфизических странствий, совершавшихся в состоянии сна

отсюда, из Энрофа России. Эти смутные образы дополнялись

другим, неоценимым источником познания - трансфизическими

встречами и беседами. Автобиографический метод к изложению

этого материала неприменим. И следующие главы будут, к

сожалению, протокольны и сухи, подобно главе об исходной

концепции.

ГЛАВА 2. ЗАТОМИСЫ

Вершины метакультур, называемые затомисами, до некоторой

степени совпадают с географическими контурами соответствующих

культурных зон Энрофа. Пространство всех затомисов

четырехмерно, но каждый из них отличается свойственным только

ему числом временных координат. Материальность этой сакуалы

сотворена одной из ангельских иерархий - Господствами; сами же

затомисы медленно строятся совместными усилиями иерархий,

героев, гениев, праведников и широчайших, способных к

творчеству народных множеств, пока сверхнарод, их выдвинувший,

продолжает свое становление в истории, - и позже, когда его

исторический путь завершается и миллионы его бессмертных монад

продолжают свое восхождение от одной высоты мирового познания и

творчества к другой.

Основателем каждого из затомисов является кто-либо из

великих человекодухов.

Панорама этих слоев очень отдаленно напоминает нашу

природу. Пожалуй, из элементов земного ландшафта ближе всего к

ландшафту затомисов - небо с облаками. Океанам нашим и морям

соответствуют зоны как бы светлых паров, легко проницаемых и

сияющих: это - души морских стихиалей; рекам Энрофа

соответствуют их души, образования невыразимой красоты, на

которую даже намекнуть нельзя словами 'сияющие туманы'.

Растительность мало походит на нашу: это - души стихиалей,

о которых речь впереди. Пока достаточно, мне думается, сказать,

что в затомисах находятся души некоторых стихиалей в