Говард Ф.Лавкрафт

Сверхъестественный ужас в литературе

из семнадцатого

столетия, чей paзум соединяется с разумом его следующего воплощения, но

излишне многословное, грешащее повторами и нарочитой романтической

сентиментальностью, а также архаикой, которая здесь еще боле неуместна и

нелепа, чем в "Глен Карриг".

Однако, несмотря на все недостатки, роман производит сильное

впечатление благодаря уникальному черному воображению автора. Картина

черной, как ночь, мертвой планеты, на которой еще живут потомки человеческой

расы, сосредоточенные в огромной пирамиде, но которая захвачена чудовищными

гибридными и неведомыми силами тьмы, незабываема для читателя: cyщества

нечеловеческого и непредставимого вида -- мародеры черного, запретного для

людей и неисследованного мира вне пирамиды -- отчасти описаны, отчасти

оговорены намеками и производят сильное впечатление; но и ночной пейзаж с

его безднами, горами и умирающими вулканами внушает явный ужас.

Примерно в середине романа центральный персонаж покидает пирамиду и

скитается по просторам, где миллионы лет не бывало человека -- и в его

неспешно, день за днем описываемом путешествии в немыслимой тьме есть

ощущение космического ужаса, тайны, от которой захватывает дух, страшного

ожидания, равного которому не найти в произведениях других авторов.

Последняя часть книги слишком затянута, однако не в силах испортить общее

сильное впечатление.

Последняя книга мистера Ходжсона "Карнаки, охотник за призраками"

состоит из нескольких повестей, опубликованных предварительно в разных

журналах. По качеству она уступает другим книгам. Здесь присутствует более

или менее банальный персонаж -- "непогрешимый детектив", потомок М. Дюпена

Шерлока Холмса и близкий родственник Джона Сайленса, coзданного Алджерноном

Блэквудом, переходящий из одного сюжета в другой в атмосфере

профессионального оккультизма. Несколько эпизодов, однако, по-настоящему

убедительны и напоминают об уникальном даре автора.

Естественно, в коротком эссе нельзя проследить все оттенки ужасного в

современной классической литературе. Так или иначе элемент ужасного входит

во все произведения, описывающие жизнь, как прозаические, так и логические;

и поэтому нас не удивляет, когда мы находим его у поэта Браунинга, чей

"Чайльд Роланд у башни черной" грозит бедой, или у Джозефа Конрада, который

часто писал о черных тайнах моря и о демонической силе Рока, определяющей

жизнь одиноких и маниакально непоколебимых людей.

У ужасного неисчислимое количество вариантов, но нам придется

ограничить себя его проявлениями в относительно чистом виде, когда оно

определяет произведение искусства или, по крайней мере, играет в нем не

последнюю роль.

Немного наособицу, если говорить о британской литературе ужаса,

развивается ее ирландская ветвь, которая пышно расцвела во время Кельтского

возрождения в конце девятнадцатого и начале двадцатого веков. В Ирландии

сказки и легенды о призраках и волшебстве всегда были очень популярны, а в

течение века их записывали, переводили и пересказывали такие преданные им

литераторы, как Уильям Карлтон, Т. Крофтон Кроукер, леди Уайльд -- мать

Оскара Уайльда, Дуглас Хайд и У. Б. Йейтс. Вытащенная на свет Ирландским

возрождением, эта часть национального фольклора была тщательно собрана и

изучена; а ее самые яркие черты проявились потом в работах Йейтса, Д. М.

Синга, "А Э.", леди Грегори, Падраика Колема, Джеймса Стивенса и их коллег.

В целом это, скорее, веселая фантастика, чем ужасная, но все же и

фольклор, и авторские произведения содержат в себе много такого, что

является владением космического ужаса. Рассказы о захоронениях в затопленных

волшебными озерами церквах, описания предсказывающих смерть бенши и жутких

событий, баллады о призраках и "нечестивых жителях ратов" вызывают ужас и

составляют впечатляющую часть литературы о сверхъестественном. Несмотря на

провинциальную нелепость и абсолютную наивность, настоящий кошмар в прозе

представлен в истории о Теге О"Кейне, в наказание за порочную жизнь целую

ночь возившего на себе от кладбища к кладбищу страшный труп, который

требовал захоронения, но везде получал отказ от мертвецов принять его в свои

ряды. Йейтс, несомненно, самый выдающийся представитель Ирландского