Говард Ф.Лавкрафт

Сверхъестественный ужас в литературе

Скерри" -- об

арктическом ужасе -- особенно хорош.

Клименс Хаусмен в лаконичной новелле "Оборотень" добивается высокой

степени жуткого напряжения, в какой-то степени сравнимого даже с

фольклорным. В "Эликсире жизни" у Артура Рэнсома есть несколько великолепных

кусков, хотя сюжет в целом наивен, а "Тень" Г. Б. Дрейка показывает

неведомые и ужасные пространства. "Лилит" Джорджа Макдоналда являет

неотразимые и оригинальные чудеса, причем первая и более простая из двух

версий как будто убедительнее.

Заслуживает внимания и замечательный мастер, для которого невидимый

загадочный мир -- близкая и живая реальность: поэт Уолтер де ла Map, чья

волшебная поэзия и несравненная проза одинаково имеют дело со странными

видениями, открывающими нам неведомые миры красоты и ужаса, а также

запретные измерения жизни. В романе "Возвращение" речь идет о душе мертвого

уже два столетия человека, которая освобождается из могилы и прицепляется к

людям, меняя даже облик жертвы, так что она становится похожей на того, кто

уже давно обратился в прах. Из рассказов, составляющих несколько сборников,

многие незабываемы благодаря тому, как в них описаны самые черные

последствия ужаса и колдовства; особенно это касается "Тетушки Ситона", в

котором задействован зловещий вампиризм; "Дерева", рассказывающего об

ужасном растении в саду умирающего от голода художника; "Из глубин", где нам

дана возможность самим вообразить, кто ответил умирающему расточителю в

темном пустом доме, когда он потянул за шнур страшного колокольчика на

чердаке своего заселенного кошмарами детства; "Затворника", в котором есть

лишь-намек на то, что погнало ночью из дома случайного гостя; "Мистера

Кемпа" -- о сумасшедшем отшельнике, который находится в поиске человеческой

души, обитая в страшном скалистом районе возле давно заброшенной церкви;

"Дня Всех Святых" -- о демонических силах, захвативших одинокую

средневековую церковь и странным образом восстанавливающих прогнившие стены.

Де ла Map не делает страх единственным или доминирующим элементом в своих

рассказах, гораздо более интересуясь тонкостями характера своего персонажа.

Иногда он все же дает волю причудливым фантазиям в духе Барри. Де ла Map

принадлежит к тем немногим, для которых нереальное присутствует рядом как

яркое и живое; и он способен добиться такого от своих случайных опытов в

жанре литературы ужаса, что по плечу редкому мастеру. Его стихотворение

"Слушатели" возвращает готический кошмар в современную поэзию.

В последнее время рассказов о сверхъестественном становится все больше,

и большой вклад в этот жанр был сделан многосторонним Э. Ф. Бенсоном, чей

рассказ "Человек, который зашел слишком далеко" словно шепотом повествует о

доме на опушке темного леса и об оставленном копытом Пана следе на груди

мертвеца. "Видимое и невидимое", сборник рассказов мистера Бенсона, содержит

несколько историй исключительной силы; например, "Negotium Perambulans", в

котором ужасное чудовище с древней церковной доски исполняет акт

таинственного мщения одинокой деревушке на Корнуоллском побережье; и "Рог

ужасов", который зовет страшного недочеловека, обитающего на недоступных

альпийских вершинах. "Лицо", в другом сборнике, очень сильный рассказ

благодаря созданной автором атмосфере ужаса. Герберту Р. Уэйкфилду в

сборниках "Они возвращаются вечером" и "Те, которые возвращаются" удается

подниматься к высотам, несмотря на мешающее ощущение всезнайства автора,

Лучшие рассказы -- "Красный домик" с его липким кошмаром, "Он приходит и

уходит", "И он будет петь", "Пирамида", "Погляди туда", "Кожа слепого" и

"Семнадцатая дыра в Данкастере" с чуточкой скрытого тысячелетнего ужаса. Мы

упоминали о сочинениях, посвященных сверхъестественному, Г. Д. Уэллса и А.

Конан Доила. Первый в "Страшном призраке" достигает очень высокого уровня,

но и во всех из "Тридцати странных рассказов" очень силен фантастический

элемент. Доил тоже умел убедительно сыграть на сверхъестественном, как,