Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 2)

мой.

Совпадения тут ни при чём, подумал Лэнгдон. Положительный отзыв Жака Соньера на книгу о поклонении женскому божеству означал не только коммерческий успех. Это подразумевало причастность к её рекламе такой организации, как Приорат Сиона.

— Вот вам вопрос на засыпку, — усмехаясь, сказал Тибинг. — Вы как там высказывались в адрес Приората? Положительно или отрицательно?

Лэнгдон сразу понял истинную подоплёку этого вопроса. Многих историков интересовало, почему Приорат до сих пор держит документы Сангрил в тайне.

Коекто из них догадывался, что документы могут потрясти основы современного мироустройства.

— Я никак не комментировал позицию Приората.

— Так, значит, вообще не упоминали?

Лэнгдон пожал плечами. По всей вероятности, Тибинг был сторонником опубликования документов.

— Я просто изложил историю братства. Охарактеризовал Приорат, как современное общество культа женского начала, как хранителей Грааля и древних документов.

Софи повернулась к нему.

— А о краеугольном камне упоминали?

Лэнгдон поморщился. Упоминал. И неоднократно.

— Я говорил о краеугольном камне, лишь, в качестве примера, характеризуя усердие, с которым Приорат будет защищать документы Сангрил.

Софи была потрясена.

— Думаю, это объясняет слова деда: «P. S. Найти Роберта Лэнгдона».

Но сам Лэнгдон подозревал, что Соньера заинтересовало в его рукописи совсем другое. Впрочем, он предпочитал обсудить это с Софи наедине.

— Так, значит, — сказала Софи, — вы, всётаки, солгали капитану Фашу.

— О чём это вы? — спросил Лэнгдон.

— Вы сказали ему, что никогда не переписывались с моим дедом.

— Я и не переписывался! Это редактор послал ему копию рукописи.

— Вдумайтесь хорошенько, Роберт. Если капитан Фаш не найдёт конверт, в котором ваш редактор переслал ему рукопись, он неизбежно сделает вывод, что её прислали вы.

Она на секунду умолкла.

— Или, что ещё хуже, что вы передали её ему лично, из рук в руки. И, опять же, солгали.

И вот, наконец, «рейнджровер» очутился на аэродроме Ле Бурже, и Реми подъехал к небольшому ангару в дальнем конце взлётной полосы.

При их приближении, из ангара выскочил встрёпанный мужчина в помятом комбинезоне цвета хаки, приветственно взмахнул рукой и отворил огромную металлическую дверь. В ангаре стоял изящный реактивный самолёт белого цвета.

Лэнгдон не сводил глаз с блестящего фюзеляжа.

— Так это и есть Элизабет?

Тибинг улыбнулся.

— Да. Перемахивает этот чертов Канал,62 как нечего делать.

Мужчина в хаки поспешил к ним, щурясь от яркого света фар.

— Почти всё готово, сэр, — сказал он с сильным английским акцентом. — Прошу прощения за задержку, но вы застали меня врасплох и...

Тут он осёкся: из джипа вышли сразу несколько человек. Он вопросительно взглянул на Софи и Лэнгдона, потом — на Тибинга.

— Это мои помощники, — сказал Тибинг. — И у нас очень срочное дело в Лондоне. Так что не будем тратить времени даром. Готовьтесь к отлёту немедленно. — С этими словами он достал из машины пистолет и протянул его Лэнгдону.

Увидев оружие, пилот испуганно округлил глаза. Потом подошел к Тибингу и зашептал:

— Но, сэр, вы уж простите, но дипломатические привилегии распространяются только на вас и вашего слугу. Я никак не могу взять на борт этих людей.

— Ричард, — ласково улыбнулся ему Тибинг, — две тысячи фунтов стерлингов и этот заряженный пистолет говорят о том, что вам придётся взять на борт моих гостей. — Он махнул рукой в сторону джипа. — И не забудьте прихватить ещё одного, он в багажном отделении.

Глава 69

Два турбореактивных двигателя фирмы «Гаррет» с рёвом и неукротимой силой уносили самолёт «Хокер731» всё выше в небо. За стеклом иллюминатора аэродром Ле Бурже уменьшался с непостижимой быстротой.

Я бегу из своей страны, подумала Софи, и тело её вжалось в кожаное сиденье. До этого момента она считала, что игра в кошкимышки с Фашем както оправдана.

Простоя пыталась защитить невиновного человека. Пыталась исполнить предсмертную волю моего деда.

Теперь же, Софи понимала: возможности оправдаться перед властями больше не существует.

Она покидала страну без документов, вместе с человеком, которого разыскивает полиция, мало того, ещё и с монахом, захваченным в заложники.

Если грань дозволенного и существовала, она только что переступила её. Почти со скоростью звука.