Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 2)

— А я не собираюсь сообщать ему, что нас разыскивает полиция. А когда всё окончательно выяснится, нам и бояться будет нечего.

— А вы не подумали о том, Роберт, что в каждом доме здесь есть телевизор и что по этому телевизору показывают наши фото?

Безу Фаш всегда использует СМИ в своих целях. Он сделает так, что нам будет просто невозможно появиться на людях, без риска быть узнанными.

Просто ужас какойто, подумал Лэнгдон. Мой дебют на французском телевидении. Под рубрикой «Разыскивается опасный преступник». Что ж, по крайней мере, Джонас Фаукман будет доволен: тираж книги сразу взлетит до небес.

— А этот человек действительно ваш хороший друг? — спросила Софи.

Лэнгдон сомневался, что Тибинг из тех, кто смотрит телевизор, особенно в столь поздний час, но, над последним вопросом Софи стоило задуматься.

Интуиция подсказывала Лэнгдону, что Тибингу можно доверять абсолютно и полностью. Идеальное убежище.

С учётом складывающихся обстоятельств, Тибинг наверняка из кожи будет лезть вон, чтобы помочь им.

Он не только должник Лэнгдона, он настоящий исследователь и знаток всех проблем, связанных с Граалем.

К тому же, Софи скажет, что дед её был Великим мастером Приората Сиона. Когда Тибинг услышит это, у него просто слюнки потекут, при одной мысли о том, что он будет задействован в этом расследовании.

— Тибинг вполне может стать надёжным союзником, — сказал Лэнгдон. Всё зависит только от того, насколько Софи будет с ним откровенна.

— Наверняка Фаш предложил за нашу поимку денежное вознаграждение.

Лэнгдон рассмеялся.

— Поверьте мне, деньги — это последнее, что интересует Тибинга.

Лью Тибинга можно было считать богачом в том смысле, как бывают богаты малые страны.

Он являлся потомком английского герцога Ланкастера и получил свои деньги самым старомодным на свете способом — унаследовал их.

Его имение под Парижем представляло собой дворец семнадцатого века с парком и двумя прудами.

Лэнгдон познакомился с Тибингом несколько лет назад, благодаря Бибиси. Тибинг обратился в эту корпорацию с предложением снять документальный сериал об истории чаши Грааля.

Он собирался выступить там ведущим и был уверен, что тема вызовет самый широкий интерес у зрителей.

Продюсерам Бибиси понравился проект, они с почтением относились к самому Тибингу, его исследованиям и репутации в научном мире.

Однако, было одно «но»: они всерьёз опасались, что концепция Тибинга носит слишком шокирующий характер, что обычным зрителям воспринимать её будет сложно и всё это негативно отразится на репутации компании, славившейся своими добротными документальными программами.

По предложению Тибинга, Бибиси, всё же, решила эту проблему — подстраховалась, пригласив трёх виднейших специалистов по Граалю, в качестве оппонентов Тибингу.

Одним из избранных оказался Лэнгдон.

Бибиси оплатила Лэнгдону перелёт до Парижа, так он и попал на съёмки в имение Тибинга.

Он сидел перед камерами в роскошном кабинете сэра Лью и комментировал его повествование, вставляя скептические ремарки.

Но затем, в конечном счёте, признавал, что Тибингу удалось убедить его в правдивости истории чаши Грааля.

В конце Лэнгдон знакомил зрителей с результатами своих собственных исследований, а именно: с рядом связей на уровне символов, говоривших в пользу противоречивой и оригинальной теории Тибинга.

Программа была показана в Великобритании, но, несмотря на «звёздный» состав участников и обоснованные документально свидетельства, вызвала настоящую волну возмущения и протестов со стороны христиан.

В Америке её так и не показали, но гневные отголоски критиков долетели и до этой страны.

Вскоре после этого, Лэнгдон получил открытку от своего старого знакомого, епископа Католической церкви в Филадельфии. На открытке красовались всего три слова: «Et tu, Robert?»57

— Роберт, — спросила Софи, — вы твёрдо уверены, что этому человеку можно доверять?

— Абсолютно. Мы с ним — коллеги, деньги ему не нужны, к тому же, я знаю, что он презирает французские власти.

Ваше правительства дерёт с него какието совершенно непомерные налоги, потому что он, видите ли, приобрёл в собственность исторические земли. Так что, сотрудничать с Фашем он точно не будет.

Софи смотрела вперёд, на тёмную дорогу.

— Хорошо, допустим, мы к нему приедем. Что можно ему говорить, а что нельзя?