Чэнь Кайго, Чжэн Шуньчао

Подвижничество Великого Дао

«учителей».

Неожиданно Ван Цзяомин все так же безразличным

голосом сказал: «Липин, возвращайся опять в ту ка-

морку». И говоря это, на него даже не взглянул, а прямо

пошел к чулану. Ничего не поделаешь, пришлось Липи-

ну идти за ним. Войдя в каморку, он услышал,, как за-

хлопнулась дверь. Потом щелчок замка и стихающий

шум шагов. В каморке темнота, все как утром.

Ван Липин не разгадал, какое лекарство продавали

старики в бутылке из тыквы. Про себя подумал: « Разве

целого утра для „экзамена“ еще не достаточно? Разве

не видно, что я честно сказал? Раз учителя не выдви-

нули никаких других требований, у меня есть свой при-

ем, чтобы скоротать эту бесконечную „черную ночь“».

Подумал так и стал в темноте махать руками и пинать

ногами. Побился так сколько-то, вспотел, силы потра-

тил, задохнулся, снова сел. К сожалению, он никак за-

ранее не подготовился, как все утро писать хотел, тер-

пел, очень нелегко было дождаться, пока «учителя»

откроют дверь и выпустят наружу, так и сейчас в жи-

воте уже накопилось немало «грязи», сколько време-

ни можно прождать, пока выйдешь? Липин старался не

думать об этом, переводить мысли на другое, но да-

вление в животе в скором времени влекло его внима-

ние обратно, терпеть было уже прямо невозможно. Как

быть? Кричал «учителям», чтобы открыли дверь, гор-

ло надорвал, никто не ответил. Стучал в дверь рука-

ми и ногами – будто все вымерло. Только зря силы по-

тратил . «Может человек умереть из-за переполнения

мочевого пузыря или кишечника?» Но в этой крошеч-

ной каморке –где здесь пописать? Куда сделать? Сде-

лаешь. так на весь чулан будет вонь, «учителя» придут,

стыда не оберешься, засмеют. Нет, в чулане делать не-

льзя, но как же стерпеть, чтобы не сделать? Этот три-

надцатилетний ребенок вел себя героически, но был в

конце концов притиснут к стене, такое в жизни с ним

случилось в первый раз. Воля у Ван Липина была до-

статочно крепкая. «Сдержаться, не написать, не наде-

лать, смотрят же, как ты поступишь». .И он не выдер-

жал, оба отверстия открылись одновременно, штаны

стали мокрыми, в них и наделал. Но насколько приятно

было, что в одно мгновение исчезла телесная мука, на-

столько серьезно было возникновение муки душевной!

Ван Липин, тринадцатилетний подросток, заплакал от

горя. Это был первый горький урок, полученный им от

борьбы с собой в перипетиях человеческой жизни. Он

плакал очень горько, но этого тоже никто не слышал.

Но и нельзя было, чтобы кто-нибудь об этом узнал. Ван