Рудольф Штайнер

Очерк Тайноведения (Часть 1)

когда будут сомневаться, что некто всю

серьезность упомянутой работы мысли также только угадывает, кто выступает

напротив этой работе с таким сравнением. И все же тот, кто это пишет, не

только проникнут этой серьезностью, но он есть того взгляда, что эта работа

мысли причисляется к благороднейшим достижениям (Leistungen) человечества.

Доказывать, что человеческая способность зрения не могла бы без

вооруженности проникать к клеткам, было бы, все-таки, неким ненужным

начинанием; что в строгом мышлении будет осознаваться природа этого

мышления, есть необходимая Духовная работа. Что тот, кто отдает себя такой

работе, не замечает, что действительность может опровергать его, является

только полностью понятным. Как мало в пред-замечаниях к этой книге может

быть места, чтобы входить в некоторые 'опровержения' первых изданий со

стороны таких личностей, у которых отсутствует всякое понимание достигаемого

(Erstrebte) или которые направляют свои неистинные нападки на личность

составителя, так же много должно быть подчеркнуто, что в книге

недооценивание серьезной научной мыслительной работы может предполагать

только тот, кто желает замкнуть себя перед осмысленостью (Gesinnung)

изложений.

Познание человека может быть укреплено, усилено, как может быть усилена

способность зрения глаза. Только есть средства усиления познания полностью

Духовного рода; они есть внутренние, чисто Душевные отправления. Они состоят

в том, что в этой книге описывается как медитация, концентрация (созерцание,

Kontemplation). Обычная Душевная жизнь завязана на инструменты тела;

усиленная Душевная жизнь делает себя свободной от этого. Существуют

направления мысли настоящего времени, для которых некое такое утверждение

должно казаться совершенно бессмысленным, для которых оно должно

основываться лишь на само-обмане. Такие направления мысли легко найдут это

со своей точки зрения, чтобы доказать, как „вся Душевная жизнь'

завязана на невную систему. Тот, кто стоит на точке зрения, с которой

написана эта книга, полностью понимает такие доказательства. Он понимает

людей, которые говорят, будто только поверхностность могла бы утверждать,

что можно иметь какую-нибудь, независимую от тела, Душевную жизнь. Людей,

которые полностью убеждены, что для таких Душевных переживаний

предрасполагается некая совместная связь с жизнью нервов, которую

„Духовно-научный дилентализм' только не разлядывает.

Здесь стоят тому, что излагается в этой книге, известные - полностью

понимаемые - привычки мышления так резко напротив, что со многими некое

соглашение в настоящее время еще является полностью бесперспективным. Стоят

здесь именно перед пунктом, в котором должно сделать себя действенным

желание, чтобы в настоящее время Духовной жизни не должно более

соответствовать то, чтобы некое направление исследования сразу же поносить

как фантастику, мечтательность и так далее, которое резко отклонятеся от

собственного. - С другой стороны, стоит, однако, все же уже в настоящее

время тот факт, что для сверх-чувственного рода исследования, как он также

представлен в этой книге, имеют понимание некое число людей. Людей, которые

видят, что смысл жизни разоблачает себя не в общих речевых оборотах о Душе,

Самости (Selbst) и так далее, но может получаться только через

действительное вживание в результаты сверх-чувственного исследования. Не из

нескромности, но в радостном удовлетворении глубоко ощущается составителем

этой книги необходимость этого четвертого издания после сравнительно

короткого времени.

Чтобы в нескромности это подчеркивать, к этому чувствует составитель

только слишком отчетливо, как мало также новое издание соответствует тому,

что оно, как „очерк некого сверх-чувственного Миро-воззрения'

собственно должно было бы быть. Еще раз было для нового издания все

переработано, многие дополнения были вставлены в важных местах, отчетливости

стремились быть достигнутыми. Однако в многочисленных местах составителю

чувствовалось, как неподатливы оказываются средства доступного ему изложения

напротив того, что показывает сверх-чувственное исследование. Так, мог быть

показан не более, как некий путь, чтобы достичь к тем представлениям, какие