Рудольф Штайнер

Очерк Тайноведения (Часть 1)

чувство для всего блуждающего

(Irrlichtelerende), которое возникает, когда делается некоторое заключение о

проявленных тайнах мира без научной разумности. Все-же это не привело бы к

чему-либо полезному, если бы здесь, сразу в начале тайноведческих

высказываний, не говорилось бы обо всех возможных заблуждениях, которые в

Душах личностей, полных предосуждений, каждое исследование в этом

направлении приводят к игнорированию, потому что такие личности из

наличности истинно многочисленных заблуждений делают заключение о

неправомерности всего стремления. Так как здесь, однако, главным образом у

осуждающих научных или научно ориентированных лиц, отвержение Тайноведения,

однако, основывается только на уже выше обозначенном безапелляционном

решении и апелляция на заблуждения есть только - часто бессознательная -

отговорка, то дискуссия с такими противниками будет прежде всего мало

плодотворной. Ничто не препятствует им ведь, чтобы сделать конечно полностью

правомерное возражение, которое с самого начала ни через ничто не может быть

установлено, существует ли действительно у того, кто верит, что другой

захвачен заблуждением, выше обозначенное прочное основание. Отсюда,

стремящийся к Тайноведению может только просто продемонстрировать то, что он

верит позволительно сказать. Суждение о его правомерности могут образовывать

себе только другие, но также только такие личности, которые при избежании

всех безапелляционных решений, могут вникнуть в образ его сообщений о

проявленных тайнах событий мира. Ему надлежит правда, показать, как

соотносит себя им продемонстрированное к другим достижениям знания и жизни,

какие противопоказания возможны и насколько непосредственная внешняя

чувственная действительность жизни приносит подтверждения для его

наблюдений. Однако он не должен никогда стремиться к тому, чтобы удерживать

свой изложение так, что оно вместо того, чтобы действовать через свое

содержание, воздействовало бы через его искусство убеждать.

Можно напротив тайноведческим высказываниям часто слышать возражение:

таковые не доказывают то, что они преподносят; они выставляют там только

одно или другое и говорят: Тайноведение устанавливает это твердо. Следующие

высказывания недооценивают, если полагают, что только что-либо в них

преподнесено в этом смысле. Что здесь добиваются, есть то, чтобы

разворачивающемуся в Душе при естественном знании позволить так далее

развиваться, как это может развиваться по своему собственному существу и

затем обратить внимание на то, что при таком развитии Душа наталкивается на

сверх-чувственные факты. При этом предполагается, что каждый читатель,

которому удается вникнуть в высказываемое, совершенно необходимо

наталкивается на такие факты. Некое различие напротив чисто

естественно-научному рассмотрению предрасполагает себя правда в то

мгновение, в которое вступают в Духовно-научную область. В естественной

науке факты располагаются в поле мира чувств; научный излагающий

(Darsteller) рассматривает деятельность Души как нечто, что напротив

совместной связи и течению чувство-фактов отступает назад. Духовно-научный

излагающий должен установить эту деятельность Души на передний план; ибо

читатель достигает только к фактам, когда он эту деятельность Души

правомерным образом делает своей собственной. Эти факты есть не как в

естественной науке - все-таки не понятые - также без деятельности Души перед

человеческим восприятием; они выступают много более в таковом только через

деятельность Души. Духовно-научный излагающий предполагает также наперед,

что читатель ищет факты совместно с ним. Его изложение будет выдерживаться

таким образом, что он рассказывает об обнаружении этих фактов и что в том

образе, как он рассказывает, господствует не личный произвол, но воспитанный

в естественной науке научный смысл. Он будет поэтому также вынужден говорить

о средствах, через которые достигают к некому рассмотрению не-чувственного -

сверх-чувственного. Кто пускается в тайноведческое изложение, тот скоро

заметит, что через него приобретаются представления и идеи, которых прежде

не имели. Так приходят к новым мыслям также о том, что прежде полагали под