Карлос Кастанеда

Активная сторона бесконечности

Аризона. Встретился с людьми, с

которыми меня познакомил Билл. Они не знали, где живет тот старый

индеец, но их отзывы о нем еще больше возбудили мое любопытство. Мне

сказали, что он не из Юмы, а из мексиканского штата Сонора и что в

молодости он был внушающим ужас магом, творил заклинания и налагал чары

на людей, но, постарев, превратился в отшельника-аскета. Хотя он был

индейцем яки, одно время его видели с группой мексиканцев, которые,

судя по всему, хорошо разбирались в колдовстве. Все информаторы Билла

утверждали, что уже много лет никто из той компании в окрестностях Юмы

не появлялся.

Один из информаторов добавил, что этот старик был сверстником его

дедушки. Но дедушка был уже дряхл и прикован к постели, а маг с годами,

казалось, лишь набирался сил. Этот же рассказчик порекомендовал мне

обратиться к неким людям в Эрмосильо, столице Соноры, которые могли

знать старика и рассказать мне о нем больше. Перспектива поездки еще и в

Мексику меня не очень-то радовала. Сонора находилась слишком далеко от

сферы моих интересов. Кроме того, я рассудил, что лучше все-таки и

впрямь заняться городской антропологией, и вернулся в Лос-Анджелес.

Перед отъездом в Калифорнию я, правда, прочесал окрестности Юмы, повсюду

расспрашивая о старике. Но больше никто не знал о нем ничего.

В автобусе на пути в Лос-Анджелес мной владели смешанные ощущения.

С одной стороны, я чувствовал себя полностью излечившимся от всяких

помрачений, связанных с полевой работой и стариком-индейцем. С другой

стороны, меня мучила странная ностальгия. Такого со мной раньше никогда

не бывало. Новизна ощущения поразила меня до глубины души. Это была

смесь беспокойства и тоски, как будто мне не хватало чего-то крайне

важного. По мере того как я приближался к Лос-Анджелесу, все, что

воздействовало на меня в Юме, постепенно начало уходить на задний план.

Но от этого моя тоска лишь усиливалась.

НАМЕРЕНИЕ БЕСКОНЕЧНОСТИ

Я хотел бы, чтобы ты не спеша обдумал каждую подробность того, что

случилось между тобой и теми двумя людьми, Хорхе Кампосом и Лукасом

Коронадо, которые на самом деле привели тебя ко мне, - сказал дон Хуан.

- Потом расскажи мне все, что вспомнишь.

Его просьба оказалась для меня очень сложной, и все же мне даже

понравилось вспоминать то, что рассказывали эти двое. Дон Хуан хотел

услышать все подробности, и это заставило меня предельно напрягать свою

память.

История, которую заставил меня вспомнить дон Хуан, началась в

городке Гуаймас мексиканского штата Сонора. В Юме, штат Аризона, мне

дали имена и адреса тех людей, которые, как мне сказали, могут пролить

свет на загадку старика, встреченного на автобусной остановке. Но люди,

которых я навестил, не только не знали никакого старого шамана, но и

вообще сомневались, что такой человек существует. Впрочем, все они

рассказывали множество жутких историй о шаманах из племени яки и

воинственном духе всех представителей этого племени. Однако они

намекнули, что, возможно, я смогу найти кое-кого, кто укажет мне верное

направление, в Викаме - железнодорожном поселке между городами Гуаймас и

Сьюдад-Обрегон.

- Можете ли вы порекомендовать конкретного человека? - спросил я.

- Лучше всего будет поговорить с инспектором государственного

банка, - предположил один из моих собеседников. - В этом банке много

инспекторов. Им известно все о местных индейцах, так как банк является

государственным учреждением, скупающим их урожаи, а каждый индеец яки

- фермер: он владеет участком земли и может считать его своей

собственностью, пока обрабатывает его.

- Вы знакомы с каким-нибудь инспектором? - спросил я.

Все переглянулись и посмотрели на меня с извиняющимися улыбками.

Они не знали ни одного инспектора, но настоятельно советовали мне найти

любого из них и рассказать ему о своей проблеме.

Мои попытки познакомиться с инспекторами государственного банка на

станции Викам обернулись полной неудачей. Я встретился с тремя из них,

но, как только рассказывал, чего от них хочу, они начинали смотреть на

меня с нескрываемой подозрительностью. Они немедленно решали, что я

- шпион янки, подосланный для того, чтобы затеять какие-то неприятности.

Хотя инспекторы не могли точно определить, какие именно, но высказывали

самые дикие предположения - от политической пропаганды до промышленного

шпионажа. Все вокруг без всяких на то оснований верили, что в недрах

земель племени яки есть залежи меди и янки пытаются завладеть ими.

После провала всех моих попыток я вернулся в Гуаймас и остановился