Карлос Кастанеда

Активная сторона бесконечности

Затем проведи статистический анализ всего

того, что ты о них узнаешь. Преврати все в цифры. Городская антропология

- это реальная наука.

Мне ничего не оставалось, как только прислушаться к советам опытных

ученых. Я уже решил было лететь назад в Лос-Анджелес, но тут еще один

мой друг-антрополог известил меня, что собирается проехаться по Аризоне

и Нью-Мексико, посетить все места, где он проводил раньше работу, и

восстановить отношения с людьми, которые были когда-то его

антропологическими информаторами.

- Я буду рад, если ты поедешь со мной, - сказал он. - Работать я не

собираюсь. Просто хочу повидаться с ними, выпить со всеми по рюмке,

потрепаться. Я им накупил подарков - одеял, выпивки, курток, разной

амуниции для ружей двадцать второго калибра. Загрузил машину всяким

добром. Обычно, когда я хочу встретиться с ними, я езжу один, но при

этом всегда рискую заснуть за рулем. Ты мог бы составить мне компанию,

не давал бы мне пить лишнего, а если я все-таки переберу, мог бы и

посидеть немного за рулем, а?

Я так упал духом, что отклонил его предложение. - Мне очень жаль,

Билл, - сказал я. - Эта поездка мне не поможет. Я больше не вижу смысла

в этой идее полевой работы.

- Не сдавайся без борьбы, - сказал Билл отечески-заботливым тоном.

- Ты должен весь выложиться в борьбе, а если не получится, тогда что ж,

можно и отказаться, но не раньше. Поехали со мной, и ты увидишь, как

тебе понравится Юго-Запад.

Он положил руку мне на плечо. Я невольно отметил, как тяжела его

рука. Билл всегда был высокий и сильный, но в последние годы в его теле

появилась странная жесткость. Он утратил свое всегдашнее мальчишество.

Его круглое лицо больше не лучилось молодостью, как раньше. Теперь это

было озабоченное лицо. Я думал, что он беспокоится по поводу своего

облысения, но иногда мне казалось, что тут кроется нечто большее.

Итак, он стал тяжелее. Не то чтобы он потолстел: его тело стало

более тяжелым в каком-то необъяснимом смысле. Я замечал это по тому, как

он стал ходить, садиться и вставать. Казалось, что Билл в любом действии

каждой своей клеточкой упорно борется с гравитацией.

Кончилось тем, что, несмотря на свои расстроенные чувства, я

отправился вместе с ним. Мы объехали все места в Аризоне и Нью-Мексико,

где жили индейцы. Одним из результатов этого путешествия стало то, что я

обнаружил в личности моего друга-антрополога два различных аспекта. Он

объяснил мне, что как профессиональный ученый он почти не имел

собственных мнений и всегда придерживался генеральной линии

антропологической науки. Но как частному лицу полевая работа давала ему

богатые и интересные переживания, о которых он никому не рассказывал.

Эти переживания не втискивались в господствующие идеи антропологии, так

как их невозможно было классифицировать.

Во время нашего путешествия он неизменно выпивал со своими

экс-информаторами, после чего полностью расслаблялся. Тогда я садился за

руль, а он сидел рядом и потягивают прямо из бутылки 30-летний

"Баллантайн". В такие-то минуты Билл иногда был не прочь поговорить о

своих неклассифицируемых переживаниях.

- Я никогда не верил в духов, - отрывисто произнес он однажды. -

Никогда не интересовался привидениями и призраками, голосами в темноте и

всяким таким. У меня было очень прагматичное, серьезное мировоззрение.

Моим компасом всегда была наука. Но потом, когда я работал в поле, в

меня стала проникать всякая чертовщина. Например, однажды ночью я

отправился с несколькими индейцами на поиск видения*. Они собирались

по-настоящему инициировать меня посредством болезненной церемонии

протыкания грудных мышц. Они готовили в лесу парную*. Я настраивал себя

на то, чтобы вытерпеть боль. Чтобы придать себе силы, я пару раз хлебнул.

И вдруг человек, который должен был "ходатайствовать" за меня перед

выполняющими ритуал, закричал в ужасе, указывая на темную, зловещую

фигуру, которая щла прямо к нам.

Когда эта фигура приблизилась ко мне, я увидел, что передо мной

старый индеец, одетый самым диким образом. У него были шаманские регалии.

Увидев этого старого шамана, человек, который меня опекал в ту ночь,

упал от страха в обморок. Старик подошел ко мне вплотную и уперся мне

пальцем в грудь. А палец был - одна кожа и кости. Старик бормотал мне

что-то непонятное. К этому моменту все остальные уже увидели старика и

молча бросились ко мне. Старик повернулся и взглянул на них, и все они

застыли на месте. Он сверлил их взглядом пару секунд. Голос у него был