Говард Ф.Лавкрафт

За гранью времен

передо мной, как застывшие волны моря. Я продолжал

двигаться строго по прямой, а между тем призраки снов, возникая из глубины

моего сознания, выстраивали разбросанные по пустыне обломки в ровные гладкие

стены; бесконечные комнаты и галереи гигантских доисторических зданий

проходили перед моим затуманенным взором, резные символы и иероглифы

пытались мне что-то сказать на забытом языке Великой Расы.

Моментами мне казалось, что я вижу огромные конические фигуры, деловито

перемещающиеся по просторным каменным залам, и тогда я не решался опустить

глаза на свое, быть может, такое же безобразное тело. Одновременно я не

переставал видеть бескрайнюю равнину, усеянную останками древних монолитов;

свет луны сливался со светом круглых кристаллических ламп, а над пейзажем

пустыни раскачивались ветви древовидных папоротников -- сон и явь причудливо

переплетались друг с другом. Я не знаю, как долго я шел и насколько удалился

от лагеря к той минуте, когда впервые заметил множество массивных блоков,

обнаженных, вероятно, сильным дневным ветром. Это было самое крупное из всех

прежде найденных нами скоплений монолитов -- один лишь вид его мгновенно

рассеял смыкавшийся вокруг меня мир фантастических снов.

Я вновь находился среди ночной пустыни, свет луны отбрасывал резкую

тень от раскинувшихся передо мной развалин. Я подошел ближе и осветил

фонарем груду блоков и более мелких фрагментов кладки, имевшую в плане

форму, неправильного круга диаметром около сорока футов и высотой от двух до

восьми футов.

Я сразу почувствовал, что эти камни чем-то отличаются от прочих своих

собратьев. Дело было не только в их беспрецедентном количестве, но и в

характере узоров, обнаруженных мной на их поверхностях. Ни один из этих

блоков в отдельности не представлял собой ничего особо замечательного, но

пробежав взглядом по всему уцелевшему ряду кладки, я уловил какой-то слабый

проблеск, какой-то импульс, пришедший из дальних областей моей памяти.

Да, вот оно -- уцелевший ряд кладки. Впервые я столкнулся с монолитами,

находящимися в их изначальной позиции, и смог убедиться в том, что элементы

декоративного оформления каждого из них являлись не чем-то вполне

автономным, а все в совокупности служили единому замыслу своих создателей.

Выбрав подходящее место, я вскарабкался наверх, по ходу дела очищая от

песка отдельные блоки и мучительно пытаясь вникнуть в содержание начертанных

на них линий и контуров, различных по форме, размерам и стилю исполнения.

В конечном счете у меня начала возникать сложная подсознательная

параллель между этими руинами с остатками своеобразных иероглифических

обозначений и некоторыми из моих снов.

Я отчетливо представлял себе высоченный -- до 30-ти футов -- и столь же

широкий -- коридор, вымощенный восьмиугольными плитами и накрытый мощным

арочным сводом. По правую сторону коридора располагался ряд комнат, а в

конце его одна из наклонных галерей плавными кругами спускалась на нижние

уровни.

Меня поразил характер информации, содержавшейся в этих видениях -- он

далеко выходил за рамки того, что могли мне поведать реально существующие

камни. Как я узнал, что этот коридор находится где-то здесь глубоко под

землей? Как я узнал, что позади меня должна быть уходящая вверх наклонная

галерея? И, наконец, как я узнал, что подземный переход к Большой Колоннаде

начинается в левом конце коридора, лежащего на один уровень выше моего?

Откуда я мог получить представление о том, что машинный зал и туннель,

ведущий к Центральным Архивам, расположены двумя уровнями ниже? Каким

образом я мог догадаться о наличии запечатанных металлическими полосами

люков на самом нижнем подвальном этаже? Столь грубое вторжение мира моих

снов в реальную действительность повергло меня в настоящий шок, я обливался

холодным потом и никак не мог унять нервную дрожь.

В следующий миг я уловил слабое дуновение холодного воздуха,

струившегося вверх из небольшого углубления в центральной части руин. И

вновь мои видения рассеялись, как туман, оставив меня наедине с пустыней,

зловещим светом луны и мертвыми камнями вокруг. Теперь я столкнулся со

вполне реальным и осязаемым явлением; этот поток воздуха мог означать только

одно -- внизу под землей находилось какое-то значительное полое

пространство.