Геннадий Исаков

Философский камень для блаженного

разума, которое

протестует против нормальной бессмысленности.

Вечером обитатели дурдома стали собираться на открытие

второго акта заседания Великого Синклита.

До начала Президент подошел к Философу и задал измучивший

его вопрос 'Куда вести страну?'

Тот ответил 'Никуда. Надо просто стать совестью ее и

материализовать эту совесть политической волей.'

'А что есть совесть?'

'Совесть - это соразмерность с божественной вестью.'

'Какой?'

'Что ты - есть каждый, что каждый - твой ребенок и твой

упрек, но не ты.'

'Как понять это?'

'Если ты кого-то послал на смерть - ты послал на смерть

своего ребенка и приплюсуешь к совести упрек, позволил

обокрасть кого-то - позволил обокрасть своего ребенка, еще

упрек. Никакие оправдания не спасут твою душу, она погибнет под

упреками. Президент не может сделать ничего хорошего, потому

что хорошее соответствует простой норме, Президент может

сделать только плохое. И тогда он не Президент, а просто

несчастный человек, ввергнувший в несчастье страну. Каждый - не

ты, означает, что каждый еще может спасти свою душу, но не ты.'

'Меня, а не другого, выбрал народ. Значит, меня выбрала

история. И оправдание мое в том, что, пусть с ошибками, но

лучше, чем кто-то другой, я осуществляю руководство. Я не

доставлю столько бед, какие бы доставили другие.'

'Обуянные страстью власти, по жажде, а не по призванию

заняли поле власти, что было выбирать? Чем выше уровень власти,

тем больше она должна отталкиваться от призвания, а не от

престижа и не от силы. У нас пока наоборот. Нет, Президент, не

народ тебя избрал, и не история. Ты сам привел себя на это

место, используя порочную систему.'

'Какой же быть иной?'

'Никакой. Любая порочная. Бессмысленно выбирать из

рвущихся к власти, пораженных язвами неполноценности, чтобы

властью самоутвердиться. Кому-то что-то доказать. И сделать

людей заложниками своих амбиций. Власть - это насилие,

изъявляемое мазохистски настроенным населением, которое без

кнута не следует нормам, и тем определяющим себе нравственную

область безнравственной свободы. Чтобы ответственность с себя

переложить на Президента. Сильный Президент - это аморальный

народ. У нормального народа о Президенте никто ничего не знает,

нет нужды, если он сам не обозначится как человек. Бессмысленно

гнать аморальный народ к счастью. Им нужен Начальник по режиму,

причем - строгому, а не Президент. Преступники знают, что они

олицетворяют собой и обнажают уродства общества и, прежде

всего, руководителей. Они знают, что такое общество никогда не

искоренит преступность, потому что оно порождает его.

Преступник никогда сам себя не поймает. Но будет ловить наивных

глупцов. Ты должен знать, что уголовниками не рождаются. Их

сотворяет власть в народе своим несовершенством, обнаруживаемым

на сплетениях жизненных судеб.

Ты, Президент, заблудился и не знаешь, куда привел страну.

Ты шел без истинных ориентиров, гонимый желанием лидерства.

Взяв курс на миражи: свобода для предпринимательства и личная

собственность. Так привел к власти идеологию уголовников:

мораль - ничто, деньги - все! И обозначил приоритетом рабство,

как зависимость от алчных страстей. Которая, как ты, видимо,

полагаешь, приведет к стремительному маршу вперед. Не бывает

морали через аморальность! Плод генетически зависит от

родителей. По плечам идущих к демократии вперед вышла зараза

вяжущей материи. И установила свой диктат. Свобода, по своей

сути предполагавшая отсутствие насилия, сузилась до выбора:

голодная смерть или подчинение варварским законам. Все! Это

даже меньше, чем было прежде до реформ.

Но, тем не менее, история поступила разумно. Чтобы

избавиться от заразы, надо переболеть ею. Вот ты и возглавил

ход тяжелейшей из цепи болезней народа. Быть тебе поруганному в

истории, но ты был неотвратим.