Геннадий Исаков

Философский камень для блаженного

свой след и себя.

Изменение в расстановке говорит о новом движении Духа.

Есть Дух Вселенной и дух человека. Если они различны, то

порядок вещей человека будет противен Духу Вселенной. И он

будет разрушен иным порядком и будет разрушена причина его -

человек. По логике абсурда - разрушение начинается с бурного

подъема.

Время - характеристика победы Духа над дисгармонией,

создаваемой Материей. Тенденция к ее сокращению предопределяет

движение времени вперед и победу Духа, а к увеличению - назад и

победу Материи, а значит, Дьявола. Время идет

возвратно-поступательно.

Логика объяснения будущего и смысла его, о чем спросил

Философ, скрыта в изложенных мною логиках. Пользуйтесь ими. И

развивайте их.

Я задал ему один из своих вопросов:

- А может ли быть ответ, не вызывающий никаких вопросов?

- Конечно, Словописец, но он еще в будущем. В том будущем,

когда все прекратится. Сейчас назову его так: Нуль. Ничто.

В заключение скажу, что никакая логика сама себя не

развивает. Развивает совместное их использование. В изучении

таким образом логики борьбы Сути с Дьяволом - ключ к пониманию

всего происходящего.

Сказав все это, Доктор повернулся к двери и, неся перед

собой на вытянутой руке горящий философский камень, медленно

пошел на выход. Многие потянулись за ним. Я выжидательно

посмотрел на председателя Великого Синклита.

Философ поднялся и сказал.

- Дамы и господа! Могу ли я надеяться на восстановление

тишины, чтобы объявить перерыв. Сегодня мы узнали много

совершенно нового и должны осмыслить это.

Итак, - перерыв! Сейчас утро следующего дня, господа!

Продолжение заседания состоится вечером.

ВЕЛИКИЙ СИНКЛИТ. АКТ ВТОРОЙ. Предназначение человека.

Ночь заседания проскочила незаметно.

В перерыве я убежал из дурдома, захватив папку с

протоколами Великого Синклита. Я искал Машу. И нашел ее с

мольбертом и красками на крыше дома Ольги Ивановны под

установленным зонтом. Художница задумчиво водила пальцами по

холсту, как разводит руками постановщик пьесы по пустой сцене.

Она рисовала падающий снег.

- Посмотри, - сказала она, - какая гармония! Белое небо и

белый свет, сошедший снегом на землю.

- Блаженный нашелся! - заорал я - Он в дурдоме.

Маша оторопела.

- Где, что, как, почему?! - рассыпала вопросы.

Я, как мог, ответил на них.

- Мне надо быть с ним, - объявила она.

- Он здесь, он со мной и тобой. Он - это не тело его, это

его дух, его содержание. И это содержание ищет применение себя!

Помоги, Маша, ему в этом. Его дух должен материализоваться.

- Что ты имеешь ввиду?

- Ты умница и красавица. И я знаю, что у тебя есть

многочисленные друзья. В газете, на телевидении. Наступил

решающий момент, когда надо использовать все возможности.

Возьми протоколы Великого Синклита. Ты сама решишь, кому их

следует показать, чтобы сказанное там привлекло внимание людей,

дошло до них. Их должно это задеть, заставить отойти от личных

проблем. Заставить осмысленней взглянуть на все происходящее. В

этом и есть Блаженный. И в этом его задача. Без этого можно

считать, что он и не жил никогда! Поторопись, голубушка!

Мы собрали ее принадлежности, перенесли на квартиру и она

ушла в неведомое море средств массовой информации, положив в

интеллигентный чемоданчик мою папку.

Битвы ей предстояли чудовищной сложности. Там ведь

работают нормальные люди, сумашедших нет. Слово стало товаром,

перестав быть разумом. И каждое оплачено теми деньгами, которые

отняты у кого-то, кто в результате обнищал, и служат далее

этому ремеслу. Лишь только кое-где сохранились маленькие

ручейки, предпосланные совестью и истинной человечностью, не

ориентированные на развитие пагубных страстей. Осталась

надежда, что безумие также может превратиться в товар и через