Геннадий Исаков

Философский камень для блаженного

зашептал я, - это то, что

ты искал. - И вытащил из кармана вспыхнувший ослепительным

изумрудным светом маленький огонек.

Зал был поражен.

Медленно Блаженный взял его: 'Философский камень!' -

говорили его губы! Поднес к лицу. Мне показалось, что все

исчезло в этом мире. Остались только он и лежащий на его ладони

жаркий огонек.

Завороженно глядя на него, он начал свою речь. А я

бросился ее записывать.

Вначале не было ничего. И в этом была Суть. Не было ни

тверди, ни пустоты, ни времени. Суть покоилась в бездне

пространства Абсолютного Абсурда. Она не знала, что она есть.

Суть была вечной, бесконечной, неизменной и безначальной. Ее

вечный покой был наполнен тревожным ожиданием в оцепенении.

Ожиданием возможности творить.

Позже Суть будет названа Богом или Иеговой. 'Я есмь

Сущий' - назовет себя Суть Моисею.

Из бездонных глубин Абсурда, затерянных в царстве

Абсолютного Ада и Ужаса, из Тартара мчался Импульс чудовищной

Силы, Гордыни, Воли, Бешенства и самопожирающей Страсти. Ад

исторгнул свою пронзительную боль. И Ужас Разрушительного

Начала, замкнутого самого на себя. Он летел с воплем, словно

вырвавшийся узник из чудовищного плена, или безумный изгой с

клеймом Абсолютной Несвободы, известным, как любая неотвязная и

мучительная боль. Мчался огненным вихрем, рваным семиголовым

Змеем, кружась, и иступленно, в непостижимой страсти,

пытающимся сожрать себя в непосильной обреченности своего

существования. И от этого, как в мистическом ритуальном танце,

изворачиваясь, и гоняясь за своим хвостом, рвал свое тело на

куски и глотал их с лютой ненавистью за то, что существует. Но

эта пища восстанавливала его снова и снова, наполняя яростью

прежней силы.

Он цепенел и колотился, рассыпался в мириады демонов и

собирался вновь. Безумный вой уносился в поисках несуществующих

границ.

Бесконечное страдание летело по пространству, нигде не

находя облегчения. Оно жаждало жертвы для реализации себя в

своем предназначении и для утоления в том своей боли. Оно

жаждало свободы от себя, от бремени своей дьявольской сути.

Тогда еще не было известно, что Абсолютной Свободы нет. А

свободой будет называться гармония в мирополагании своем.

Этот Импульс по многоликости своей получит множество

названий: Дьявол, Сатана, Лавиафан, Самаэль, Вельзевул,

Люцифер. Ученые его назовут Энергией.

Спокойная Суть не искала разрешения вечного покоя, и могла

бы не допустить проникновения Дьявола к себе, но, мудрая и

сострадательная, решилась на великий акт Любви, как крайней

степени бескорыстного самопожертвования. С тех пор Любовь

требует отчуждения, ненависти, доведенной до абсурда,

неутоленной страсти. С надеждой найти себя меж них. Чтоб

спрятаться в себе от ужаса.

И она раскрылась перед ним.

Так впервые открылось самоосознание.

Страшный удар поразил Суть. Она приняла его в себя,

образовав первообраз оплодотворенного яйца.

Крик, вместивший в себя и пронзительную боль с ужасом и

отчаяньем, торжество и восторг блаженства будет впоследствии

назван Словом, объявившем Начало. И это Слово также будет

Богом, исторгнувшем Абсолютный Смысл. Смысл жертвенности в

облегчении страданий через разрядку и укрощение безумства

энергии, гордыни и желаний, порожденных ужасом, проводя их

сквозь внутреннюю Суть. Смысл горя, любви и счастья.

Яйцо взорвалось и начался отсчет времени. Началось великое

сотворение мира. Он распускался как единый организм из первой

клетки, когда все последующее исходит из одного через

многоэтапное его развитие. Мир - это взаимное проникновение и

схватка начал Сути с дьявольской сутью, поиск состояния

взаимного удовлетворения в гамме всех возможных проявлений.

Поиск состояния Абсолютной самодостаточности каждого через

другого. Ухода через бесконечность в ноль. И забвения в