Карлос Кастанеда

Отделенная реальность (Часть 1)

меня. Желудок мой был неспокоен, и я был

уверен, что побледнел; ладони мои сильно вспотели, и, тем не

менее, я действительно думал, что я боюсь.

У меня не было того чувства страха, к которому я привык

за свою жизнь. Страх, который всегда был неразрывно моим,

отсутствовал. Я разговаривал, шагая взад и вперед по комнате

перед доном Хуаном, который все еще сидел на своей циновке,

держа свою трубку и инквизиторски на меня глядя.

Наконец, рассмотрев все это, я пришел к заключению, что

то, что я чувствовал вместо обычного страха, было глубокое

чувство неудовольствия при одной только мысли о том смешении

понятий, которое создается при принятии галлюциногенных

растений.

Дон Хуан пристально смотрел на меня в этот момент,

затем он взглянул позади меня, прищурившись, как будто он

старается обнаружить что-то на расстоянии.

Я продолжал ходить взад и вперед перед ним до тех пор,

пока он твердо не сказал мне, чтобы я сел и расслабился.

Несколько минут мы тихо сидели.

- Ты не хочешь потерять свою ясность? - сказал он

внезапно.

- Да, дон Хуан, - ответил я.

Он засмеялся с явным удовольствием.

- Ясность, второй враг человека знания, написана на

тебе. Ты не боишься, - сказал он убежденно, - но теперь ты

не хочешь потерять свою ясность, и так как ты дурак, ты

называешь это страхом.

Он довольно засмеялся.

- Принеси мне угли, - приказал он.

Его тон был мягким и успокаивающим. Я автоматически

встал и вышел за дом, чтобы собрать небольшие кусочки

горящего угля от костра, положил их на маленькую плитку

камня и вернулся в комнату.

- Выходи на крыльцо, - громко позвал дон Хуан снаружи.

Он положил соломенную подстилку на место, где я обычно

сидел. Я положил угли рядом с ним, и он подул на них, чтобы

развести огонь. Я собирался сесть, но он остановил меня и

велел мне сесть на край циновки. Затем он положил кусочек

угля в трубку и вручил ее мне. Я взял ее. Я был удивлен

тихой убедительностью, с которой дон Хуан управлял мной. Я

не мог придумать, что сказать. У меня не было аргументов. Я

был убежден, что не боюсь, но только непроизвольно, потерять

свою ясность.

- Дуй, дуй, - приказал он мне спокойно. - только одна

чашка.

Я потянул трубку и услышал шуршание смеси, занимавшейся

огнем. Я почувствовал мгновенно холод во рту и в носу. Когда

я сделал последнюю затяжку, я почувствовал, что вся

внутренность моего тела была покрыта особым ощущением

холодного тепла.

Дон Хуан взял у меня трубку и постучал чашкой по

ладони, чтобы выбить остаток. Затем, как он делал всегда, он

смочил свой палец слюной и протер им внутри чашки.

Мое тело онемело, но я мог двигаться. Я изменил

положение, чтобы сесть более удобно.

- Что должно случиться? - спросил я.

Мне было несколько трудно говорить.

Дон Хуан очень бережно убрал свою трубку в чехол и

завернул его в длинный кусок ткани. Затем он встал прямо

против меня. Я почувствовал головокружение; мои глаза

непроизвольно закрылись. Дон Хуан энергично встряхнул меня и

приказал мне не спать. Он сказал, что я знаю очень хорошо,

что если я усну, то я умру. Это встряхнуло меня. Мне пришло

в голову, что дон Хуан говорил мне это, может быть, чтобы

сохранить меня пробужденным, но, с другой стороны, мне также

пришло в голову, что он мог быть прав. Я как можно шире

раскрыл свои глаза, и это заставило дона Хуана рассмеяться.

Он сказал, что я должен ждать и не закрывать глаз все время,

и что в определенный момент я смогу увидеть хранителя

другого мира.

Я почувствовал очень неприятный жар во всем моем теле;

я попытался изменить положение, но я не мог сдвинуться. Я

хотел обратиться к дону Хуану, но слова, казалось, были так

глубоко внутри меня, что я не мог вытянуть их. Тогда я упал

на левую сторону и обнаружил себя смотрящим на дона Хуана с

пола.

Он наклонился и приказал мне шепотом не смотреть на

него, а пристально смотреть в точку на циновке, которая была

прямо против моих глаз. Он сказал, что я должен смотреть

одним глазом, левым, и что рано или поздно я у в и ж у

хранителя.

Я направил пристальный взгляд на точку, которую он

указал, но ничего не видел. В некоторый момент, однако, я

заметил мошку, летавшую перед моими глазами. Она села на

циновку. Я следил за ее движениями. Она приблизилась очень