Карлос Кастанеда

Отделенная реальность (Часть 1)

водопада?

- Ничего с ним не случилось. Он крепок.

Некоторое время мы разговаривали о путешествии, которое

он планировал. Затем я сказал, что мне очень понравилось в

компании с доном Хенаро, и понравились его шутки. Он

засмеялся и сказал, что Хенаро, действительно, как ребенок.

Тут была длинная пауза. Я напрягал свой мозг, пытаясь найти

способ, как перевести разговор на данный мне урок. Дон Хуан

посмотрел на меня и жалостливым тоном сказал:

- Тебе до смерти хочется спросить меня об уроке Хенаро,

не так ли?

Я напряженно засмеялся. Я не переставал думать обо

всем, что произошло у водопада. Я вновь и вновь перебирал

все детали, какие только мог вспомнить, и приходил к

заключению, что я был свидетелем проявления невероятной

физической ловкости. Я думал, что дон Хенаро, без сомнения,

является непревзойденным мастером равновесия. Каждое

отдельное движение, которое он сделал, было высоко

ритуализованным, уж не говоря о том, что оно должно быть

имело какое-то необъяснимое символическое значение.

- Да, - сказал я. - Признаю, что мне до смерти хочется

узнать, в чем заключался его урок.

- Позволь мне сказать тебе, - сказал дон Хуан, - что

это для тебя было тратой времени. Его урок был для того, кто

в и д и т . Паблито и Нестор уловили отблеск этого урока,

хотя они еще в и д я т плохо. Но ты пришел туда смотреть.

Я говорил Хенаро, что ты очень странный набитый дурак и что,

может быть, тебя можно опустошить его уроком, но с тобой

этого не случилось. Впрочем, это не важно. В и д е н ь е

- Очень трудная вещь. Я не хотел, чтобы ты потом

разговаривал с Хенаро, поэтому нам пришлось уехать. Очень

плохо. Однако, было бы хуже остаться. Хенаро очень рисковал,

чтобы показать тебе что-то действительно чудесное. Очень

плохо, что ты не можешь в и д е т ь .

- Может быть, дон Хуан, если ты расскажешь мне, в чем

состоял урок, то я смогу обнаружить, что я, в действите-

льности, в и д е л .

Дон Хуан от смеха согнулся вдвое.

- Твоя лучшая черта - задавать вопросы, - сказал он.

Он явно собирался вновь оставить эту тему. Мы сидели,

как обычно, на площадке перед его домом. Внезапно, он

поднялся и вошел внутрь. Я пошел следом, настаивая на том,

чтоб описать ему то, что я видел.

Я верно изложил всю последовательность событий так, как

их помнил. Все время, пока я рассказывал, дон Хуан продолжал

улыбаться. Когда я закончил, он потряс головой.

- В и д е н ь е очень трудная вещь, - сказал он.

Я попросил его объяснить свою фразу.

- В и д е н ь е - это не тема для разговоров, -

сказал он повелительно. Очевидно, он не собирался больше

ничего мне рассказывать. Поэтому я сдался и вышел из дома,

чтобы выполнить кое-какие его поручения.

Когда я вернулся, уже стемнело. Мы перекусили, а затем

вышли на рамаду. Не успели мы усесться, как дон Хуан начал

говорить об уроке дона Хенаро. Он совсем не дал мне времени,

чтоб к этому приготовиться. Мои записки были при мне, но

было слишком темно, чтобы писать, и я не хотел сбивать его с

разговора тем, чтоб пойти за керосиновой лампой.

Он сказал, что дон Хенаро, будучи мастером равновесия,

мог выполнять очень сложные и трудные движения. Сидение на

голове было одним из таких движений, и им он хотел показать

мне, что невозможно учиться в и д е т ь , делая записи.

Сидение на голове без помощи рук было, в лучшем случае,

шутовским трюком, который длится лишь секунду. По мнению

дона Хенаро, писать о в и д е н ь и - это то же самое, то

есть это просто трудный маневр, такой же странный и такой же

ненужный, как сиденье на голове.

Дон Хуан уставился на меня в темноте и очень

драматическим тоном сказал, что в то время, как дон Хенаро

обхаживал меня, сидя на голове, я был на самой грани

в и д е н ь я . Дон Хенаро заметил это и повторял свой

маневр снова и снова, но без толку, так как я уже потерял

найденную было нить. Дон Хуан сказал, что затем дон Хенаро,

тронутый личной симпатией ко мне, предпринял попытку вновь

вернуть меня на грань в и д е н ь я . После очень

тщательных размышлений он решил показать мне, что такое

равновесие, пересекая водопад. Он чувствовал, что водопад

подобен тому порогу, перед которым я стою, и верил, что я

тоже смогу его пересечь.