Карлос Кастанеда

Отделенная реальность (Часть 1)

света.

- Нити света?

- Да, нити, как тонкая паутина. Очень тонкие волокна,

которые циркулируют от головы к пупку. Таким образом,

человек выглядит, как яйцо из циркулирующих волокон. А его

руки и ноги подобны светящимся протуберанцам, вырывающимся в

разные стороны.

- И так выглядит каждый?

- Каждый. Кроме того, человек находится в контакте со

всем остальным, не через руки, правда, а через пучок длинных

волокон, вырывающихся из центра его живота. Эти волокна

присоединяют человека ко всему окружающему; они сохраняют

его равновесие; они придают ему устойчивость. Поэтому, как

ты сможешь у в и д е т ь когда-нибудь, человек - это

светящееся яйцо, будь он нищим или королем, и нет способа

изменить что-либо, или, вернее, что можно изменить в

светящемся яйце, а?

Глава в т о р а я

Мое посещение дона Хуана положило начало новому циклу.

Мне не потребовалось никаких усилий для того, чтобы вновь

попасть в старое русло удовольствия от его чувства

драматизма, его юмора и терпения со мной. Я определенно

чувствовал, что мне нужно посещать его более часто. Не

видеть дона Хуана было действительно большой жертвой для

меня, кроме того, у меня было кое-что, представляющее для

меня определенный интерес, что я хотел с ним обсудить.

После того, как я закончил книгу о его учении, я начал

перебирать те свои полевые записи, которые я не использовал

в книге. Я выпустил из книги очень много данных, потому что

мое внимание было направлено на состояния необычной

реальности. Просматривая свои старые записки, я пришел к

заключению, что умелый маг может создать самый специализи-

рованный ареал восприятия в своем ученике, просто

манипулируя 'общественными ключами'. Все мое построение,

касающееся природы этих манипуляционных процедур,

основывалось на предположении, что для того, чтобы создать

необходимый ареал восприятия, необходим ведущий. Как

конкретный тест я взял случай пейотных собраний магов. Я

соглашался с тем, что на этих собраниях маги приходили к

соглашению относительно природы реальности без какого-либо

обмена словами или знакаи, и поэтому я пришел к заключению,

что тут использовался очень мудреный код для того, чтобы

участники пришли к такому соглашению. Я разработал сложную

систему для того, чтобы объяснить эти коды и процедуры, и

поэтому я вернулся, чтобы навестить дона Хуана и спросить

его личное мнение и совет относительно моей работы.

21 мая 1968 г.

Ничего необычного не произошло во время моего

путешествия к дону Хуану. Температура в пустыне превышала

100 и была очень утомительна. После обеда жара стала

спадать, и, когда я в начале вечера подъехал к дому дона

Хуана, подул прохладный ветерок. Я не очень устал, поэтому

мы сидели в его комнате и разговаривали. Это был не тот

разговор, который мне хотелось бы записывать; фактически, я

не пытался вкладывать в свои слова большой смысл или

значение. Мы говорили о погоде, урожае, его внуке, индейцах

яки, мексиканском правительстве. Я сказал дону Хуану, как

сильно мне нравится то особое ощущение, которое получаешь,

когда разговариваешь в темноте.

Он сказал, что это мое удовольствие основано на моей

болтливой натуре; что мне легко любить болтовню в темноте,

потому что болтовня - это единственное, что я могу делать в

такое время, сидя рядом с ним. Я возразил, что это больше,

чем простой акт разговора - то, что мне нравится. Я сказал,

что меня наслаждает убаюкивающее тепло темноты вокруг нас.

Он спросил меня, что я делаю дома, когда становится темно. Я

ответил, что всегда включаю свет или выхожу на освещенные

улицы до тех пор, пока не придет время спать.

- О... - сказал он с недоверием. - я думал, что ты

научился использовать темноту.

- Для чего ее можно использовать? - спросил я.

Он сказал, что темнота (он назвал ее 'темнота дня') -

это лучшее время для того, чтобы в и д е т ь . Он

подчеркнул слово ' в и д е т ь ' особой интонацией. Я

захотел узнать, что он хочет этим сказать. Но он ответил,

что уже слишком поздно, чтобы вдаваться в этот вопрос.

22 мая 1968 г.

Как только я утром проснулся, я безо всяких вступлений

рассказал дону Хуану, что сконструировал систему,

объясняющую то, что имеет место на пейотном собрании -