Идрис Шах

Сказки Дервишей

случае. Те же, кто понимал, какими

соображениями руководствовался царь в действительности, не

обращали внимания на то, что на этот счет думают

невнимательные.

Ибо, приказав носильщику бросить камень в таком месте, где

он всем будет мешать, а затем во всеуслышание объяснив, почему

камень должен остаться на прежнем месте, Махмуд показал людям,

способным понять его, что они должны подчиняться преходящей

власти, но в то же время осознавать, что те, кто руководят,

опираясь на неизменные догмы, не способны принести людям

большой пользы.

Те, кто усвоил этот урок, увеличили ряды искателей истины,

а многие и пришли к истине таким путем.

Эта история, но только без тонкого толкования, которое

дано здесь, встречается в знаменитом классическом произведении

Али Хусейн аль-Ваиз аль-Кашифи 'Рашахат айн ал-хайат'.

Настоящий вариант рассказа составляет часть учения

суфийского шейха Дауда из Кандагара, умершего в 1965 году. Он

прекрасно изображает тот факт, что отношение людей к событиям

зависит от их уровня понимания; их пониманием обусловлены их

суждения о чем бы то ни было. Косвенный метод обучения,

использованный султаном Махмудом, представляет собой

классический суфийский прием, который выражен в следующей

фразе: 'Говори со стеной так, чтобы тебя могла услышать

дверь'.

РЫБАК И ДЖИНН

Однажды один рыбак выловил в море медный сосуд,

запечатанный свинцовой печатью. Это был какой-то странный

jsbxhm - необычной формы, и рыбак почему-то решил, что в нем

спрятаны бесценные сокровища. К тому же ему не везло в этот

день с уловом, а кувшин, даже не окажись в нем сокровищ, можно

было продать меднику.

На пробке этого небольшого сосуда был начертан символ,

неизвестный рыбаку, - печать Соломона, царя и мастера. А

внутри него томился грозный и могущественный джинн. Сам

Соломон заключил его в медную темницу и бросил на дно моря,

дабы избавить людей от его козней. Этот мятежный гений должен

был пребывать в заключении до тех пор, пока не появится

человек, который сумеет покорить его и возвратить на путь

служения человечеству.

Рыбак, конечно, ничего этого не знал. В его руках

находился предмет, который он собирался исследовать и который

мог оказаться ему полезным. Покрытый изумительно тонким

узором, кувшин сверкал и переливался на солнце. 'Конечно, в

нем таятся редчайшие драгоценности', - заранее радовался

рыбак.

Забыв изречение: 'Человек может пользоваться только тем,

чем он умеет пользоваться', рыбак вытащил пробку и, торопясь

увидеть содержимое сосуда, опрокинул его вверх дном и

встряхнул. В кувшине не было ничего. Он поставил его перед

собой на землю и тут вдруг заметил, что из горлышка выползает

тонкая струйка дыма. Вот она стала завиваться, расти и, спустя

мгновение, страшным черным столбом взметнулась к небу и

превратилась в огромное и ужасное существо, которое гулким

громоподобным голосом заревело: 'Я - повелитель джиннов,

обладатель чудесных сил. Я восстал против Соломона и по его

приказу был заточен в этот сосуд. А теперь я уничтожу тебя'.

Рыбак в ужасе повалился на колени.

- Неужели ты убьешь своего избавителя?! - воскликнул он.

- Сейчас ты в этом убедишься, - прогремел джинн. - Я -

порождение злого начала, и хотя я несколько тысячелетий

томился в этой темнице, моя сущность духа-разрушителя ничуть

не изменилась.

Только теперь человек понял, как жестоко он ошибся,

понадеявшись извлечь выгоду из неожиданного улова и при этом

даже не подумав о том, что за неосторожность можно поплатиться

жизнью.

Он уж было совсем приготовился к смерти, но внезапно его

взгляд упал на Соломонову печать на пробке, и его осенило.

- Ты никак не мог выйти из этого кувшина, - сказал он

джинну, - разве ты можешь поместиться в нем?

- Как? - взревело чудовище, - ты не веришь мне, повелителю

джиннов?! С этими словами дух снова превратился в

тоненькую струйку дыма и

исчез в сосуде. Быстро схватив пробку, рыбак крепко-накрепко

запечатал отверстие и забросил кувшин в море.

Прошло много лет, и вот однажды другой рыбак, внук

первого, закинул свой невод в этом же месте и вытащил тот же

самый сосуд. Он поставил кувшин на песок и уже собирался его

откупорить, но остановился в нерешительности, потому что