Рудольф Штайнер

Как достигнуть познаний высших миров

чего я не люблю, не может мне открыться. А каждое

откровение должно наполнять меня благодарностью, ибо через него

я становлюсь богаче.

Все описанные условия должны соединяться в седьмом:

неуклонно смотреть на жизнь в том духе, который требуется этими

условиями. Благодаря этому ученик получает возможность придать

своей жизни целостностный отпечаток. Отдельные проявления его

жизни будут находиться в согласии, а не в противоречии друг с

другом. Он будет подготовлен к тому покою, к которому он должен

прийти при первых же своих шагах в духовном ученичестве.

Если у кого-нибудь есть серьезное и истинное намерение

выполнить эти условия, тогда он может решиться на духовное

ученичество. Он найдет себя готовым последовать приведенным

советам. Пусть многое в этих советах покажется иному чем-то

внешним. Такой человек, пожалуй, скажет, что по его мнению,

ученичество должно было бы протекать в менее строгих формах. Но

все внутреннее должно изживаться во внешнем. И как еще не

существует картины, пока она возникла в только голове

художника, так и духовного ученичества не может быть без

внешнего выражения. Только те пренебрежительно относятся к

строгим формам, кто не знает, что во внешнем должно выражать

себя все внутреннее. Правда, что важен дух вещи, а не форма. Но

как форма ничтожна без духа, так и дух остался бы без дел, если

бы он не создал себе формы. Приведенные условия способны

сделать духовного ученика достаточно сильным для выполнения и

дальнейших требований, которые должно предъявить к нему

духовное ученичество. Если ему будет недоставать этих условий,

он будет останавливаться в недоумении перед каждым новым

требованием. Без них у него не будет необходимого ему доверия к

людям, а на доверии и на истинной любви к людям должно быть

построено все стремление к истине. Оно должно быть построено на

этом, хотя проистекать оно может не из этого, а только из силы

собственной души. И любовь должна постепенно расшириться в

любовь ко всем существам и даже ко всему бытию. Кто не выполнит

названных условий, у того не будет также и совершенной любви ко

всему созиданию, ко всякому творчеству, не будет склонности

отказаться от всякого разрушения и уничтожения как таковых.

Духовный ученик должен стать таким, чтобы ничего не уничтожать

ради самого уничтожения не только в действиях, но и в словах, в

чувствах и мыслях. Радостью должно быть для него всякое

возникновение и становление; и он только тогда бывает вправе

что-либо уничтожить, если он в состоянии из уничтожения и через

уничтожение способствовать новой жизни. Отсюда не следует, что

духовный ученик должен спокойно наблюдать, как пышно

разрастается дурное; но он должен даже в дурном искать тех

сторон, при помощи которых он может обратить его в добро. Для

него становится все яснее, что самой верной борьбой с дурным и

несовершенным, является созидание доброго и совершенного.

Духовный ученик знает, что из ничего нельзя создать чего-либо,

но что несовершенное можно превратить в совершенное. Кто

разовьет в себе наклонность к созиданию, тот скоро найдет и

способность правильно относиться к дурному.

Вступающий в духовное ученичество должен уяснить себе, что

с помощью его надлежит строить, а не разрушать. Поэтому он

должен принести с собой готовность к честной, самоотверженной

работе, а не к критике и разрушению. Он должен быть способен к

благоговению, ибо ему предстоит учиться тому, чего он еще не

знает. Он должен благоговейно взирать к тому, что открывается.

Работа и благоговение - вот основные чувства, которые требуются

от духовного ученика. Иному придется узнать, что он не

подвигается вперед в ученичестве, несмотря на то, что, по его

мнению, он неутомимо работает. Это происходит от того, работу и

благоговение он понял не в истинном смысле. Работа,

предпринимается ради успеха, будет иметь наименьший успех и