Чэнь Кайго, Чжэн Шуньчао

Подвижничество Великого Дао

от вершин, в нем вдруг появи-

лись темно-красные и светло-лиловые оттенки. Воздух

был недвижен, а дымка над вершинами дрожала, сжи-

малась, свертывалась, вытягивалась, закручивалась и

принимала тысячи разных очертаний.

Ван Липин почувствовал, что и в сердце у него по-

явилась легкая щемящая дрожь.

Человек Беспредельного Дао тоже это наблюдал.

Меж бровей его легло облако печали.

«Четыре Образа не совмещаются, горное ци не дает

счастливого предзнаменования, Поднебесная в раздо-

ре и смуте, в такое время трудно найти ясность и по-

кой». Такое объяснение дал Человек Дао Чистой Пу-

стоты.

«Понял?» спросил Ван Липина Человек Дао Чисто-

го Покоя. Тот кивнул головой, слова Учителя были ему

понятны.

Звук свистка разорвал ясную тишину – отдуваясь

белым паром, у подножия горы проходил поезд. Хуа-

шаньская ночь завершилась.

На восточном краю неба появились красные лучи.

было уже совсем светло. Без конца и края клубилось

море облаков, из-за их края выкатился диск солнца, по-

ражая своей торжественной красотой. Внизу перед ни-

ми лежал старинный горный проход Тунгуань. Беско-

нечная Хуанхэ поворачивала здесь на восток. Даже Ху-

анхэ не могла унести с собой страдания этого мира. И

по-прежнему стояла рядом с ней повидавшая на сво-

ем веку столько горестей застава Тунгуань.

Перед лицом этих гор и рек у Человека Беспредель-

ного Дао, созерцавшего ветер вчерашней ночи и ци се-

годняшнего утра и опечаленного слепотой человече-

ского мира, вырвались из груди древние стихи:

Горные пики в строю,

Гневом потоки бурлят,

Вьется меж них дорога,

Дорога на Тунгуань.

Взор обратишь на запад,

К столице – и мысли мятутся,

Были дворцы Цинь и Хань,

Ныне остался лишь прах,

Народ же как был в беде,

В такой же беде и ныне.

Стихи отзвучали и путники двинулись вниз.

Они двигались на запад вдоль северных склонов

хребта Циньлин, шли горными тропами, обходя сторо-

ной шумные города, но в горные деревушки времена-

ми заглядывали. Деревенские жители были просты и

радушны, здесь сохранялись обычаи древности.

Человек Беспредельного Дао, снова оказавшийся в

этих местах, невольно уносился мыслями к тому, как

некогда здесь совершенствовались в Дао патриархи, и

читал стихи из «Сборника реки Паньси» патриарха Цю.

Через несколько дней они подошли к горе Чжуннань-

шань.

Эту гору, один из главных пиков хребта Циньлин, на-

зывают еще Наньшань и Дифэйшань, древнее же ее

название Тайи (Дух Неба), здесь находится одно из