Говард Лавкрафт

Призрачные поиски неведомого Кадафа

быть связаны с ними кровным родством. Поэтому найти ту пустыню можно

следующим образом: отыскать каменный лик на Нгранеке, запомнить его черты, а

затем, точно перенеся их на бумагу, предпринять поиски людей с теми же

чертами. В тех местах, где обнаружится наибольшее число похожих человеческих

лиц, и обитают боги, и если где-то близ деревни есть каменистая пустыня, то

в ней находится Кадат.

В таких укромных углах многое можно узнать о Великих, и те, в чьих

жилах течет их кровь, наверняка унаследовали кое-какие обрывки воспоминаний,

весьма полезных для ищущего. Людям могут быть неизвестны их пращуры, ибо

боги не любят появляться среди людей, и нет никого, кто бы воочию видел их

лики -- это Картер осознал еще до того, как пустился на поиски Кадата, но им

должны быть свойственны необычные возвышенные помыслы, непонятные для их

соплеменников, и они должны петь о далеких краях и садах, не похожих на те,

что всякому могут привидеться во сне, отчего обыкновенные люди назовут их

глупцами, но из этих отрывочных сведений, вероятно, можно узнать старинные

тайны Кадата или уловить намеки на чудесный предзакатный город, в котором

боги хранят свои тайны. И более того, в иных случаях кому-то удастся взять в

заложники какое-нибудь возлюбленное божье дитя, или даже полонить самого

молодого бога, принявшего человеческое обличье и живущего среди людей со

своей невестой -- какой-нибудь прехорошенькой крестьяночкой.

Атал, однако, не знал, как найти Нгранек на острове Ориаб, и

посоветовал Картеру идти берегом поющей Скай к самому Южному морю, где не

бывал ни один житель Ултара, но откуда купцы приплывали на своих кораблях

либо приводили длинные караваны мулов, впряженных в двуколки. Там есть

великий город Дайлат-Лин, но в Ултаре о нем ходит дурная слава из-за черных

галер с гребцами в три ряда, что приплывают туда с грузом рубинов из

неведомых краев. Торговцы, которые сходят с этих галер и торгуют с местными

ювелирами, -- самые обычные люди, или почти что люди, но вот гребцов еще

никому не доводилось увидеть, и в Ултаре ропщут из-за того, что городские

купцы берут товар с приплывающих невесть откуда черных кораблей, чьи гребцы

никому не показываются.

Эти последние сведения Атал поведал уже в полудреме, и Картер осторожно

уложил его на инкрустированную эбеновым деревом лежанку и аккуратно

расправил ему на груди бороду. Собравшись было уйти, он вдруг отметил про

себя, что его больше не сопровождает приглушенный стрекот, и подивился,

отчего это зуги так внезапно уняли свое любопытство и прекратили погоню. А

потом он заметил ултарских лоснящихся кошек, которые облизывались с

нескрываемым удовольствием, и тут же вспомнил, что, пока он беседовал со

старым жрецом, с нижней части храма до его слуха доносились приглушенное

чавканье и кошачий визг. Он также вспомнил, с какой кровожадностью самые

безрассудные из молодых зугов поглядывали на крошечного черного котенка,

сидящего посреди мостовой. И поскольку Картер более всего на свете любил

черных котят, он наклонился и стал гладить лоснящихся ултарских кошек,

облизывавших свои лапки, ничуть не печалясь из-за того, что любопытные зуги

более не будут сопровождать его в пути.

Солнце уже клонилось к закату, и Картер решил сделать привал в древней

харчевне, примостившейся на крутом склоне, откуда открывался вид на городок

внизу. И когда он вышел на балкон и бросил взгляд на океан красных

черепичных крыш, и мощеные улочки, и ласковые поля вдали, загадочно

купающиеся в косых лучах солнца, он подумал, что мог бы навечно поселиться в

Ултаре, кабы не воспоминания о потрясающем предзакатном городе, властно

влекущем его к новым неизведанным опасностям. А потом пала ночь и розовые

стены оштукатуренных фронтонов стали фиолетовыми и обрели загадочный вид, а

в старых решетчатых оконцах один за другим вспыхивали крошечные желтые

огоньки. В колокольне наверху зазвонили мелодичные колокола, и первая звезда

замерцала в небе над лугами и над темными водами Скай. В ночи зазвучала

песня во славу стародавних дней, и Картер стал слегка покачивать головой в

такт звукам лютни, которые неслись из-за резных балконов и из мощеных

мозаикой двориков скромного Ултара. И в этот час сладкими могли бы

показаться даже голоса многочисленных ултарских кошек, кабы они не умолкли,