Уильям Гибсон

Нейромантик (Часть 2)

и очень сложный.

- Ключ с надписью 'ГОЛОВ-Т'? - сказала Молли. Голос звучал

глухо, потому что лицо ее было прижато к плечу Малькольма. - Есть у

нас этот чертов ключ, не беспокойся.

- Этот твой чип, он еще работает? - спросил Кейс у Молли.

- Восемь двадцать пять пополудни по чертову Гринвичу, - сказала

Молли.

- У нас осталось пять минут, - сказал Кейс.

Дверь лифта за спиной Три-Джейн распахнулась. Девушка выплыла

наружу, исполнив изящное сальто, при этом полы кремовой галабии

разошлись, открывая для обозрения ее бедра.

Они находились на самой оси Веретена, в сердце виллы

'Блуждающие огни'.

23

Молли поймала нейлоновый шнурок и выудила из-за пазухи ключ.

- Понятненько, - сказала Три-Джейн, вытягивая шею и заглядывая

Кейсу через плечо. - Мне почему-то всегда казалось, что второго

экземпляра не существует. После того, как вы убили моего отца, я

послала Хидео обыскать его вещи. Но он так и не нашел оригинал.

- Зимнее Безмолвие ухитрился спрятать ключ в ящике одного

шкафчика для инструментов, - сказала Молли, аккуратно вставляя

цилиндрическое тело ключа в едва заметную скважину на неприметной

прямоугольной двери. - А затем убил мальчика, который спрятал там

этот ключ.

Ключ мягко повернулся в скважине.

- Голова, - сказал Кейс. - Там, на затылке у головы, есть

панель с цирконами. Откройте ее. Мне надо будет туда подключиться.

Они вошли в комнату.

- Бог в помощь, - воскликнул Котелок. - Ты, наверное, славно

провел времечко, мальчик?

- 'Куань' готов?

- Готов и бьет копытом.

- Отлично, - Кейс коснулся клавиши симстима.

И обнаружил, что смотрит через единственный здоровый глаз Молли

на страшно бледного, изможденного человека, который плавает в

воздухе, скорчившись подобно зародышу, - с зажатой между ног декой,

с серебристой полоской тродов поверх закрытых, обведенных чернотой

глаз. Щеки его заросли трехдневной щетиной, лицо блестит от

испарины.

Кейс смотрел на самого себя.

Молли сжимала в руке иглострел. В ее ноге, в такт ударам

сердца, пульсировала боль, но в невесомости не такая пронзительная.

Рядом с ней парили Малькольм и Три-Джейн, вцепившаяся в мускулистую

коричневую руку сионита.

Из 'Оно-Сендая' выходил пучок оптоволоконных кабелей и,

грациозно изгибаясь, исчезал в квадратном проеме на затылке

усыпанной жемчугом головы.

Кейс снова коснулся переключателя.

- 'Куань одиннадцатой степени' начинает ввинчиваться в задницу,

_даю отсчет_: семь, шесть, пять...

Котелок мягко понес их обоих вверх, они приблизились к брюху

черной хромированной акулы и оказались внутри - миллисекунда тьмы.

- Четыре, три...

У Кейса было странное ощущение, будто он сидит в пилотском

кресле очень маленького самолета. Черная поверхность перед ним

неожиданно замерцала и воспроизвела замечательную имитацию

клавиатуры его деки.

- Два, и _пинок в жо..._

Недолгое, но муторное продвижение сквозь стену изумрудно-

зеленого мутноватого нефрита, и при этом - ощущение скорости за

пределами всего, что он испытывал когда-либо раньше в

инфопространстве... Айс 'Тиссье-Ашпул' дробился, крошился под

напором китайской программы, сознание приходило в смятение от

беспокойного видения разжижающегося вокруг твердого вещества и

ощущения, будто осколки разбитого ими зеркала изгибаются, стараясь

увернуться от них, падающих...

- Господи, - прошептал Кейс с благоговейным трепетом.

'Куань' развернулся и перешел в горизонтальный полет над

бескрайней равниной инфопространственных недр 'Тиссье-Ашпул', над

бесконечным сверкающим неоновым городом, от замысловатой планировки

и отдельных строений которого рябило в глазах, над рядами

переливающихся драгоценностей, с гранями, острыми как бритвы.

- Вот черт, - сказал конструкт, - вон та штука - вылитое здание

Банка федерального резерва. Видел когда-нибудь кубик БФР?

'Куань' пикировал мимо сияющих шпилей дюжин одинаковых башен

информации, и каждая из них была точной копией манхэттенского

небоскреба, выполненной из голубого неона.

- А ты видел когда-нибудь столь высокое разрешение? - спросил

Кейс.

- Нет, но я никогда еще не взламывал ИР.

- Эта штуковина знает, что происходит?