Уильям Гибсон

Нейромантик (Часть 2)

уже не сможешь добраться до них и сказать

правду, а мне нужен фермент, нужно название фермента, дружище...

Кейс уже кричал, голос его срывался на истерику. Барабанные

перепонки Кейса болели от его же собственных воплей, грохочущих в

наушниках.

- Помни то, чему нас учили, Кейс. Это все, что у нас осталось.

Голос оборвался, и шлем наполнился невнятным бормотанием, рыком

статических разрядов, воплями падающих с неба участников 'Броневого

кулака'. Прозвучали обрывки русской речи, после чего незнакомый

голос, очень молодой, с акцентом Среднего Запада, крикнул:

- Мы падаем. Повторяю: 'Буря в Омахе' падает, мы...

- Зимнее Безмолвие, - Кейс тоже орал, уже совершенно не

сдерживая себя, - ты не имеешь права поступать со мной так!

Слезы сорвались с его ресниц и заплясали перед лицом подобно

каплям жидкого кристалла. 'Ханива' вздрогнула, сотряслась, будто в

ее корпус врезалось что-то мягкое. Кейс представил себе, как

спасательная шлюпка освобождается из объятий корабля, оттолкнувшись

от его корпуса расстыковочными миниатюрными взрывами, секундный

вихрь извергающегося через открытый люк воздуха вырывает тело Корто

из кресла, и все это происходит под аккомпанемент аудиозаписи

последних минут эфира 'Броневого кулака', услужливо проигрываемых

полковнику Зимним Безмолвием.

- Нужно поспешать, друга, - Малькольм еще раз взглянул на

монитор. - Люк открыт. Безмолвие отключил систему безопасности,

отвечающую за аварии, связанные с разгерметизацией.

Кейс попытался вытереть слезы. Его перчатка глухо стукнула о

прозрачный лицевой щиток.

- Яхта, она держит воздух, но босс забрал с собой вместе с

мостиком пульт управления захватами. 'Маркус Гарвей' по-прежнему в

плену.

Но Кейс видел перед собой другое: бесконечный полет Армитажа по

орбите вокруг Вольной Стороны, сквозь вакуум, через холод и мрак.

Неизвестно почему, но Армитаж при этом представлялся Кейсу в длинном

черном полувоенном пальто, широкие полы которого распахнулись и

неподвижно висят по сторонам, как крылья огромной летучей мыши.

17

- Ну как, нашли то, за чем ходили? - спросил конструкт.

'Куань одиннадцатой степени' заполнял пространство между ними и

айсом 'Тиссье-Ашпул' гипнотически замысловатыми сочетаниями радужных

полос, тончайшими, изумительной красоты узорами, напоминающими те,

которые рисует на оконных стеклах мороз.

- Зимнее Безмолвие убил Армитажа. Выбросил его в космос в

спасательной шлюпке с открытым люком.

- Круто, - заметил Котелок. - Надеюсь, этот ублюдок не был

твоим близким другом?

- Он должен был сказать, как мне избавиться от капсул с

токсином.

- Значит, Зимнему Безмолвию это тоже должно быть известно. Тебе

остается надеяться только на это.

- Не очень-то верится, что эта тварь захочет мне это сказать.

Состав фермента.

Излюбленная конструктом аппроксимация смеха заскребла по нервам

Кейса, как тупая бритва.

- Может, это означает, что ты наконец-то поумнел?

Кейс ударил пальцем по клавише симстима.

На индикаторе оптического чипа значилось: 18:27:52. Вот уже

целый час, наслаждаясь отдыхом, который предоставлял ему принятый

Молли аналог эндорфина, изгоняющий бетафенетиламиновый отходняк,

Кейс следил за ее передвижениями по лабиринтам виллы 'Блуждающие

огни'. Боль в ноге Молли исчезла, ощущение было таким, будто она

бредет в неглубоком бассейне с теплой водой. Браун сидел у Молли на

плече, вцепившись тонкими манипуляторами, похожими на мягкие

хирургические зажимы, в полиуглеродный пластик ее трико.

Стены коридора теперь были сплошь стальные, состоящие из

сегментов, заляпанные потеками эпоксидного клея в тех местах, где с

них сорвали покрытие. Присев на корточки, спрятав лицо, в костюме

'Новых', в точности повторившим цвет серых стен, Молли с иглострелом

на коленях успешно укрылась от рабочих - пары высоких африканцев,

прокативших мимо нее в гандолообразном кузове автомобильчика.

Негры были обриты наголо и одеты в одинаковые оранжевые

комбинезоны. Один из них что-то напевал себе под нос на языке,

которого Кейс никогда не слышал, интонация и мелодия песни казались

чуждыми и воинственными. Когда Молли встала и снова потащилась

вперед, дальше через хитросплетение коридоров виллы, Кейс вспомнил