Х.А.Льоренте

История испанской инквизиции. Том II (Часть 2)

и папы под

именем Сикст V; Эвстаджо Лукателли, епископа Ареццо; доктора Артимо,

аудитора по делам апостолической камеры, и Пьетро де Камайяно, епископа

Фьезоле. Папа назначил обвинителями прокурора совета инквизиции, двух

секретарей-итальянцев и двух приехавших из Испании. Он приказал перевести

весь процесс на итальянский язык; на этот труд пошел остаток 1567 года и

часть следующего.

III. Толедские каноники представились папе и вручили ему письмо от 8

нюня, которое толедский капитул адресовал Его Святейшеству, умоляя

верховного первосвященника принять во внимание заслуги архиепископа и его

высокое положение, а также честь и утешение их церкви, которая в течение

восьми лет была лишена своего пастыря. Он надеялся, что святой отец

соблаговолит оказать прелату милость, совместимую с правосудием и религией.

Пий V ответил 20 июля толедскому капитулу, что с удовольствием прочел его

письмо, потому что оно обнаруживает благороднейшие чувства и трогательный

интерес к участи прелата. Он обещает капитулу исполнить просьбу, в

особенности приказать быстрый разбор процесса, как только будет окончен

перевод документов. Он рекомендует ему умолять о помощи Святого Духа для

счастливого конца этого дела. Вследствие этого, хотя капитул предварил

путешествие своих депутатов девятидневкой торжественных месс и несколькими

крестными ходами, он распорядился отслужить утроенное число обеден и

совершить много благочестивых дел, чтобы вымолить милость Неба.

IV. Когда было замечено, что произведения и рукописи Каррансы остались

в Испании, Его Святейшество приказал своим бреве от 7 ноября выслать их

тотчас в Рим. Почему эти бумаги не были посланы вместе с остальными

документами процесса? Разве они не составляли его части? Разве не

предвидели, что папа потребует их? Преступное желание продлить

судопроизводство было настоящей причиной этого упущения и множества других

беззаконий, на которые можно было жаловаться. Папская булла, приказывавшая

отправку документов всего процесса целиком, была плохо исполнена, как видно

из этого обстоятельства, которое не было последним, так как в Риме

обнаружили, что недостает еще других бумаг, о которых упоминается в заметках

и актах судопроизводства. Их потребовали; они были посланы в 1570 году, что

породило новое промедление. Поверим ли мы, что подобное неповиновение

папским приказаниям, даже под угрозой отлучения, не имело иной причины,

кроме небрежности секретарей и других низших чиновников святого трибунала?

V. Когда перевод документов был закончен и начались конференции

юрисконсультов, прокурор потребовал, чтобы они происходили в присутствии

папы. Эта просьба излишне затянула обсуждение дела, так как верховный

первосвященник, у которого было много других дел, часто отсутствовал. Тот же

прокурор отвел Томаса Манрике, гофмейстера апостолического дворца, сказав,

что он доминиканец и друг Каррансы. Папа уважил отвод и назначил на место

Манрике доктора Толедо, иезуита, проповедника Его Святейшества и затем

кардинала, которого прокурор также счел нужным отвести по причине его

родственных связей с домом Антонио Толедским, великим приором ордена св.

Иоанна, другим другом архиепископа.

VI. Дом Гомес Теллес Гирон, администратор епархии, умер в это время, и

толедский капитул вторично написал папе 23 июля 1569 года, выражая крайнее

желание видеть наконец решение процесса архиепископа. Его Святейшество

ответил 19 августа с особой благосклонностью, излагая мотивы задержки, на

которую жаловались, и оправдываясь некоторым образом своими многочисленными

занятиями и сущностью этого дела, препятствующей ускорить его решение.

'Однако, - прибавлял Пий V, - мы надеемся, что это дело будет скоро

закончено. Оно уже достаточно продвинулось, чтобы уверить нас, что больше не

будет промедлений в вынесении приговора, который должен его закончить, и мы

поторопимся, как делали это до сих пор'.

VII. При просмотре документов обнаружили большой беспорядок, царивший в

судопроизводстве. Открыли, что некоторые листы документов были изъяты и что

этим намеревались скрыть истину. Пий V, убежденный, что ему нелегко и даже

невозможно без больших затруднений изложить письменно свои мысли об этом