Карлос Кастанеда

Отделенная реальность

которую я

предполагал охотиться. Он заботливо повторил мне три или

четыре раза, что наиболее важным аспектом моей попытки было

найти какие-нибудь ямы. Он подчеркнул слово "ямы" и сказал,

что внутри их маг мог найти все виды сообщений и указаний. Я

хотел спросить, какого рода ямы это были; дон Хуан,

казалось, отгадал мой вопрос и сказал, что их было

невозможно описать и что они были в области "виденья". Он

повторил несколько раз, что я должен сосредоточить все свое

внимание на слушаньи звуков и сделать все возможное, чтобы

найти дыры между звуками. Он сказал, что он собирался играть

на своем ловителе духов четыре раза. Я должен был

использовать эти жуткие зовы в качестве проводников к олли,

который приветствовал меня; этот олли тогда даст мне

сообщение, которое я искал. Дон Хуан велел мне находиться в

полной бдительности, так как он не знал, каким образом олли

проявит себя по отношению ко мне.

Я внимательно прислушивался. Я сидел спиной к

каменистой стороне холма. Я испытывал умеренное онемение.

Дон Хуан предупредил меня не закрывать глаза. Я начал

слушать и мог различить посвистывание птиц, шелест листьев

от ветра, жужжание насекомых. Когда я поместил все свое

внимание в эти звуки, я мог действительно разобрать четыре

разных типа посвистывания птиц. Я мог различить медленные

или быстрые скорости ветра; я мог также слышать различный

шелест трех типов листьев. Жужжание насекомых было

поразительным. Их было так много, что я не мог сосчитать их

или правильно разделить их.

Я был погружен в необычный мир звуков, которого никогда

не было в моей жизни. Я начал скользить вправо. Дон Хуан

сделал движение, чтобы остановить меня, но я сам уже сдержал

себя. Я выпрямился и сел прямо снова. Дон Хуан передвинул

мое тело, пока не подпер меня в щели каменной стены. Он

расчистил мелкие камни из-под моих ног и уложил затылок моей

головы на камень.

Он повелительно сказал мне, чтобы я смотрел на горы к

юго-востоку. Я сосредоточил мой пристальный взгляд вдаль, но

он исправил меня и сказал, что я не должен смотреть

пристально, но разглядывать холмы передо мной и растите-

льность на них. Он повторил снова и снова, что я должен

сосредоточить все свое внимание на слушаньи.

Звуки начали проступать снова. Их не было настолько

много, чтобы я хотел слушать их; скорее, они каким-то

способом заставляли меня концентрироваться на них. Ветер

шелестел листьями. Ветер прошел вверху над деревьями и затем

втянулся в долину, где мы были. Опускаясь, он коснулся

сначала листьев на верхушках деревьев - они издали особый

звук, который, как я представил, был низким, дребезжащим,

сочным звуком. Затем ветер толкнул кусты, и их листья

зазвучали подобно множеству мелких предметов; это был почти

мелодичный звук, очень поглощающий и весьма требовательный;

он, казалось, мог заглушить все остальное. Я нашел его

неприятным. Я почувствовал себя в затруднении, потому что

мне пришло на ум, что я был подобен шуршанию кустов,

раздражающему и требующему. Звук был так близок ко мне, что

я испытывал неловкость. Затем я услышал, что ветер прошелся

по земле. Это не был больше шелестящий звук, но больше

посвистывание, почти низкое или однообразное жужжание.

Прислушиваясь к звукам ветра, я понял, что все три из них

случились сразу. Я был удивлен тем, что я был способен

отличить их один от другого, когда я снова начал сознавать

посвистывание птиц и жужжание насекомых. В один момент были

только звуки ветра, а в следующий момент гигантский поток

других звуков сразу возник в сфере моего сознания.

Логически, все существовавшие звуки должны были постоянно

издаваться в течение времени, когда я слышал только ветер.

Я не мог сосчитать всех посвитываний птиц или жужжаний

насекомых, однако, я был убежден, что я слышал каждый

отдельный звук, когда он производился. Все вместе они

создавали очень необычный порядок. Я не мог назвать это

иначе, чем "порядок". Это был порядок звуков, которые имели

строй; то есть каждый звук происходил в последовательности.

Затем я услышал исключительно долгий вой. Он заставил

меня задрожать. Все другие звуки в мгновение прекратились, и

долина была мертвой, пока отражение воя не достигло другой

стороны долины; затем шумы возникли опять. Я сразу же поймал

их строй. Через момент напряженного слушания я подумал, что

я понял рекомендацию дона Хуана наблюдать за дырами между

звуками. Строй шумов имел интервалы между звуками! Например,

особые посвистывания птиц были рассчитаны по времени и имели