Карлос Кастанеда

Отделенная реальность

придет к нему, это будет его последний день на

земле. Я стал унылым и был едва не в слезах. Дон Хуан,

казалось, заметил мое глубокое беспокойство и засмеялся, как

я подумал, храбро. Он похлопал меня по спине и сказал, чтобы

я не терзался, что он еще не вполне потерян, потому что имел

одну последнюю карту, козырную карту.

- Воин живет стратегически, - сказал он, улыбаясь. -

Воин никогда не берется за груз, который он не может

удержать в руках.

Улыбка дона Хуана имела силу разогнать зловещие тучи

судьбы. Я внезапно почувствовал приподнятое настроение, и мы

оба засмеялись. Он похлопал меня по голове.

- Ты знаешь, из всех вещей на земле, ты - это моя

последняя карта, - сказал он отрывисто, взглянув мне прямо в

глаза.

- Что?

- Ты являешься моей козырной картой в моем бою против

этой ведьмы.

Я не понял, что он имеет в виду, и он объяснил, что

женщина не знала меня и что, если я сыграю своей рукой так,

как он укажет мне, у меня будет более, чем хороший, шанс

"пронзить ее".

- Что ты имеешь в виду под этим "пронзить ее"?

- Ты не можешь убить ее, но ты должен пронзить ее, как

воздушный шар. Если ты сделаешь это, она оставит меня

одного. Но не думай об этом теперь. Я скажу тебе, что

делать, когда придет время.

Прошли месяцы. Я забыл случай и был удивлен, когда я

прибыл однажды в его дом: дон Хуан выбежал и не дал мне

выйти из машины.

- Ты должен уехать немедленно, - прошептал он со

страшной безотлагательностью. - Слушай внимательно. Купи

ружье, или достань его любым возможным путем; не приноси мне

свое собственное ружье, ты понимаешь? Принеси любое ружье,

за исключением своего собственного, и принеси его сюда

немедленно.

- Зачем тебе ружье?

- Отправляйся сейчас же!

Я вернулся с ружьем. У меня не было достаточно денег,

чтобы купить его, но мой друг дал мне свое старое ружье. Дон

Хуан не посмотрел на него; он объяснил, смеясь, что он был

резок со мной, потому что черный дрозд был на крыше его дома

и он не хотел, чтобы она видела меня.

- Обнаружив черного дрозда на крыше, у меня возникла

мысль, что ты мог принести ружье и пронзить ее из него, -

сказал дон Хуан выразительно. - Я не хочу, чтобы с тобой

что-нибудь случилось, поэтому я посоветовал, чтобы ты купил

ружье или достал его каким-нибудь другим путем. Видишь ли,

ты должен уничтожить ружье после выполнения задачи.

- О какой задаче ты говоришь?

- Ты должен попытаться пронзить женщину из своего

ружья.

Он заставил меня начистить ружье, натерев его свежими

листьями и стеблями особо пахнущего растения. Он сам протер

оба патрона и вложил их в стволы. Затем он сказал, что я

должен спрятаться за его домом и ждать до тех пор, пока

черный дрозд не сядет на крышу, и затем, тщательно

прицелившись, я должен был выпалить из обеих стволов. Эффект

удивления, больше, чем дробь, пронзит женщину, и, если я был

сильным и решительным, я мог заставить ее оставить его в

покое. Таким образом, моя рука должна быть безупречной и

таким же - мое решение пронзить ее.

- Ты должен пронзительно закричать в момент выстрела, -

сказал он. - Это должен быть убедительный и пронзительный

выкрик.

Затем он сложил кучу из пучков бамбука и дров в десяти

футах от рамада его дома. Он велел мне опереться на эту

кучу. Положение было очень удобным. Я полусидел; моя спина

была хорошо подперта, и у меня был хороший обзор крыши.

Он сказал, что ведьме было еще слишком рано появиться и

что до темноты мы сможем сделать все приготовления; затем он

притворится, что он заперся в доме, для того, чтобы привлечь

ее и вызвать еще одно нападение на свою личность. Он велел

мне расслабиться и найти удобное положение, чтобы я мог

выстрелить без движения. Он заставил меня прицелиться на

крышу пару раз и заключил, что действие поднимание ружья к

моему плечу и прицеливание были слишком медленными и

нескладными. Затем он построил подпорку для ружья. Он сделал

два глубоких отверстия железным бруском, поместил в них две

рогульки и привязал длинную жердь между их развилинами.

Конструкция давала мне упор для стрельбы и позволяла держать

ружье нацеленным на крышу.

Дон Хуан посмотрел на небо и сказал, что ему было время

идти в дом. Он встал и медленно и спокойно пошел внутрь, дав

мне последнее предостережение, что мое старание не было

шуткой и что я должен был поразить птицу с первого выстрела.

После того, как дон Хуан ушел, всего лишь несколько

минут были сумерки, а затем стало совершенно темно.

Казалось, как будто темнота ждала до тех пор, пока я