Х.А.Льоренте

История испанской инквизиции. Том II (Часть 4)

богословы взялись за

установление истины. Один из старейших сказал: есть правило не только у

богословов, но и у философов, что в тех вещах, которые не зависят от

человека, не допускается ни похвала, ни порицание, например, красив ли кто и

ловок или уродлив и неповоротлив, здоров ли всем существом или имеет

какие-либо недостатки, имеет ли он то или другое происхождение, дворянин,

крестьянин, новообращенный. Если бы зависело от человека выбирать по своей

воле, каждый выбрал бы то, что более в чести у людей, и поэтому, если бы

случилась ошибка или беда, он был бы виноват, поскольку мог поступить иначе,

но не сделал этого. Но так сотворил Бог, который не может ошибаться, имея

беспредельную мудрость, и не может делать зла, потому что обладает

величайшей благостью, и не сделал иначе не по бессилию, так как он всемогущ.

Поэтому нет вины в том, что один имеет одно происхождение, а другой другое.

Зачем же мы виним или имеем неприязнь к созданиям Божиим за то, что Бог

действовал в них по своей воле, мало ценим их, унижаем и бесчестим? Это грех

для христианина не судить хорошо о делах Божиих, и, как говорит св. Павел, у

Бога нет различия между иудеем и эллином, откуда бы они ни произошли, если

они хорошие христиане. Раньше мы любили и почитали обращенных в нашу святую

веру, от кого бы они ни произошли, и хорошо обращались с ними, потому что

они отошли от своих заблуждений к истине нашей веры, чтобы они радовались и

воодушевлялись быть лучше и не раскаивались бы в своем обращении, видя

дурное обхождение. Другие перестали обращаться, говоря: 'Если я обращусь в

христианство, меня будут так же называть евреем или мавром, как и раньше; я

предпочитаю оставаться среди тех, которые меня почитают, чем среди тех,

которые дурно обходятся со мной за то, что я вошел в их общество'. Отсюда

произошел большой вред для Церкви Божией. Поэтому на вопрос ответили, что

обратившиеся к нашей вере, какого бы они ни были происхождения, не должны ни

быть в унижении, если они добродетельны, ни лишаться должностей и санов,

если только не будут отрешены по закону. То же самое сказано было о детях и

внуках осужденных за преступление ереси, потому что они исключены, хотя

происходят от старинных христиан, от дворян и рыцарей, так как закон всех

равняет. Канонисты ответили, что мнение богословов согласно с каноническим

правом; что на этот случай имеется много текстов, которые дают то же

решение, что и богословы. Поэтому во всех делах те и другие равны, если они

добродетельны и хорошие христиане.

Возник восьмой вопрос: нужно ли вводить новшества в дела инквизиции?

Некоторые ответили отрицательно, потому что это показало бы, что в прошлом

вели дела нехорошо. Другие возразили, что следует иметь больше усердия и

больше уважения к служению Богу и спасению душ и к лучшему управлению делами

инквизиции, чем к мирской чести; если в чем-либо и когда-нибудь возможно

лучшее решение, то будет признаком мудрости оставить привычное ради более

полезного, лучшего и выгодного - тем более когда обнаруживается в прошлом

ущерб и надежда возлагается на перемену. В одеждах, в приготовлении пищи, в

приемах еды без всякого смущения и стыда мы оставляем прежние обычаи и

употребляем кажущиеся нам лучшими, тем более что сообразно различию эпох

следует изменять и человеческие законы. Возможно, что в прошедшие времена

то, что делалось, было полезно, а теперь не подходит. При замещении

инквизиторов богословами можно распорядиться так, чтобы они не отрешались от

исполняемых обязанностей, а при освобождении какой-либо должности

инквизитора назначать богословов, а пока они будут назначены в каждый

трибунал инквизиции, один будет богослов, а другой канонист. Где оба будут

канонистами, для принятия показаний доносчиков и признания обвиняемого пусть

берут в товарищи богослова, который научит их, как следует поступать.

Мало-помалу все устроится, и Господу нашему будет лучшее служение, и души

спасутся, и будут покинуты заблуждения христианства, и инквизиторы станут

поступать, как должно. После этих определений я сказал (говорит король

Пруденциан) великому инквизитору и всем бывшим на собрании: я желаю, чтобы

все живущие в моем царстве избавились от греха и стали хорошими христианами,

чтобы спастись и служить Богу, а не быть осужденными на потерю чести и