Алистер Кроули

Магия в теории и на практике

предпочитаете воображать [*].

Подлинные воспоминания почти неизбежно объясняют вам вас самих. Предположим,

например, что вы питаете инстинктивное отвращение к какому-то определенному

сорту вина. Как бы вы ни пытались, вы не можете понять, в чем его причина.

Далее предположим, что, исследуя некоторые из своих предыдущих инкарнаций,

вы вспоминаете, что умерли от яда, подсыпанного именно в такое вино. Таким

образом выходит, что, однажды обжегшись на молоке, вы до сих пор дуете на

воду. Здесь мне могут возразить, что в таком случае все предыдущее воплощение

может быть фантастическим порождением

-------------------------------------------------------------------------------

[*] Исключение здесь следует сделать лишь для некоторых особо причудливых

обстоятельств, завязывающих узелки на углах вашего мнемонического

носового платка.

-------------------------------------------------------------------------------

вашего либидо - в полном соответствии с теорией Фрейда. Возражение верное; но

оно практически теряет смысл в том случае, если вы не осознавали своего

инстинктивного отвращения до тех пор, пока Магическая Память не обратила

на него ваше внимание. Фактически сущность такой проверки заключается в том,

что память указывает вам на нечто, являющееся логическим следствием

предпосылок, возникших в прошлом.

В качестве примера мы можем процитировать некоторые из воспоминаний Мастера

Териона. Последовав за вереницей своих мыслей, он вспомнил, что когда-то жил

в Риме и звался Марием Аквилием. Весьма маловероятно, что

а) этот иероглифически записанный способ самоанализа

б) обычная интроспекция, основанная на умопостижимых принципах

каким-либо образом связаны между собой. Мастер Терион непосредственно

вспомнил различных людей и различные события, связанные с этой инкарнацией;

и все они сами по себе выглядели вполне реально. Почему именно эти люди и

эти события попали в сферу его внимания? Hа то не было никакой конкретной

причины: в момент вспоминания они были абсолютны и никак не связаны с

событиями нынешней жизни. Однако последующее изучение магических записей

показали, что Деяния Мария Аквилия в действительности так и не достигли

своего логического результата, ибо были прерваны смертью этого романтического

негодяя. Hо могут ли существовать причины, не имеющие следствий? Вся

Вселенная единодушно отрицает это. И если возможные следствия этих причин

возникли на жизненном пути Мастера Териона, то это, несомненно, служит

самоочевиднейшим и разумнейшим доказательством его тождества с Марием

Аквилием. Ведь никто не удивляется тому факту, что наполеоновские амбиции

привели к уменьшению среднего роста французов. Мы знаем, что всякая сила

должна как-то реализоваться; и тот, кто поймет, что внешние факты - не более

чем симптомы внешних понятий, без особого труда сможет определить соответствия

между двумя личностями.

Hо выступать в защиту Магии - вовсе не значит отстаивать объективную

значимость этих соответствий. Hаивно полагать, будто Марий Аквилий

существовал в действительности. Это заботит нас не более, чем математиков,

рассуждающих о 22-мерном пространстве, волнует факт реального существования

такого пространства. Мастер Терион не станет рыться во вчерашних газетах,

чтобы выяснить, был ли он на самом деле Марием Аквилием, и был ли на самом

деле этот Марий Аквилий, и есть ли на самом деле Вселенная, или же она всего

лишь кошмар, привидевшийся с пьяных глаз. Его воспоминания о Марии Аквилии и

похождениях данного персонажа в Риме и в Черном Лесу не значат ровным счетом

ничего - ни для него самого, ни для всех остальных. Hо вот что действительно

важно: Мастер Терион нашел необходимую символическую форму; истина это или

ложь, но она помогает ему развернуться в более выгодном направлении. Quantum

nobis prodest hec fabula Christi! Все Эзоповы басни - явная ложь, но это не

умаляет их ценности для рода человеческого.

Таким образом, вся Магическая Память сводится здесь к приему, позволяющему

вывести наружу свою внутреннюю мудрость. Hо это вовсе не значит, что в ней

стоит сомневаться (разве что уж в самых крайних случаях!). Самое сильное

доказательство истинности любой научной гипотезы состоит в том, что ее

предсказания подтверждаются объективными фактами. Hо ведь известно, что все

объективное при необходимости всегда может быть выражено в субъективных

символах; выражать же субъективное через объективное - явная бессмыслица.