С. Василевский

DaimoNkratos (ДемоНкраты) (Часть 1)

организма!

Девяносто девять человек из ста опрошенных, даже особо не задумываясь, наверняка повторят, что «женщину нужно уважать хотя бы за то, что она дает жизнь».

После небольшого размышления приходим к тому, что, по аналогии с этим постулатом, можно вывести очень много ему подобных.

Например, «женщину нужно уважать хотя бы за то, что в её глазу присутствуют сетчатка и хрусталик» или «женщину нужно уважать хотя бы за то, что в её черепной коробке находится мозговая ткань (хотя некоторые могут и не согласиться с этим утверждением)».

Подобные комедийные примеры можно приводить долго, и единственное их отличие от исходного только в том, что их не вдалбливают нам с самого детства.

Но! Самый главный парадокс этой ситуации состоит в том, что для выживания общества действительно нужно, чтобы женщина, в период вынашивания и процесса воспроизводства потомства, была особенно защищена!

Это понятие стало пародией на себя, и изначально здравый тезис породил целую систему паразитарных отношений.

Хотим ещё раз подчеркнуть, что мы не ставим целью рассмотреть, так называемый, «моральный аспект» ситуации.

Само предназначение женщины заставляет её думать, в первую очередь, о том, чтобы ей было хорошо.

Тогда, на животном уровне мышления, у неё будет больше шансов произвести на свет и вырастить здоровое потомство.

Прочие моральные понятия отодвигаются на задний план из-за доминирования задачи продолжения рода.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что женщина выше или ниже того набора общепринятых норм, которые и называются «моралью».

Современная семья западноевропейского и американского типа, по определению, предполагает собой моногамию.

Предлагаем посмотреть, кому выгодно такое положение вещей.

Тяга к стабильности — свойство Инь, женского начала. Мужчина — Ян — это ветер, это изменения, это постоянный поиск.

Отсюда следует, что семья максимально учитывает интересы женщины, за счёт ущемления интересов мужчины.

Рассматривая США, как государство, идущее «впереди планеты всей» по пути деградации и вырождения, любопытно наблюдать новые веяния в общественном мнении.

Они сначала появляются в Америке, а потом уже, как заразная болезнь, расползаются по всему христианскому миру.

(Можно сказать, что в «цивилизованном» мире, американцы, по собственной воле, играют роль киплинговских Бандер-Логов — вздорных, глупых и болтливых обезьян, которые «сегодня думают то, что джунгли скажут завтра».)

«Партийность искусства», декларируемая в своё время Лениным, как нигде видна на примере «родины демократии».

Ясно, что основному анализу следует подвергать главный канал воздействия на психику масс — кино, «важнейшее из искусств».

В середине восьмидесятых годов прошлого века образ мужчины — супермена, «бойца и обольстителя» начал незаметно сходить с голубых экранов и уступать своё место образу «фэмилимена» — образцовому семьянину, лубочно изображаемому на фоне слезливо возвышенных картин семейного счастья и мещанского быта.

Образ женщины — красавицы, которую мужчине хотелось защищать, и на которую были направлены его сексуальные притязания, начал терять свои основные черты.

К настоящему моменту он выродился в параноидальный типаж кастрированного неуравновешенного полумужчины.

Примерами этого могут служить солдат Джейн, пират Морган, расхитительница гробниц Лара Крофт и прочие дешёвые идеалы воинствующих лесбиянок.

Нынешнее положение вещей в киномире, принципы которого будут насаждаться в мир реальный, таково: мужчина с гордостью подчёркивает, что он живёт для того, чтобы сделать свою любимую счастливой.

Женщина же упорно «ищет себя», занимается карьерой, досугом, спортом, так сказать, оттягивается вовсю за столетия угнетения и «мужского шовинизма».

Мужчина же продолжает жить для того, чтобы сделать счастливой свою любимую, мужественно перенося все её перепады настроения, критические дни, капризы и просто эмоциональную невыдержанность.

В момент заключения брака американец (а скоро и европеец) отказывается от собственных интересов и отдаёт себя в добровольное рабство той, которая стоит рядом в белом подвенечном платье — символе чистоты и непорочности.

Напоминаем, что, по этикету, мужчина должен первый сделать предложение и сказать «да» на вопрос священника (представителя государства): «Согласен ли ты взять в жёны…».