Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания (гла

в сагиттальной плос-

кости моего организма, оставляя между собой щель (в которой находилось

мое тело). Понятно, что к массе, несшей эманации Павитрина, я относил-

ся отчуждающе, так как высокомерие, которым она была заражена, меня

просто аннулировало как личность. Хотя оно не было уничтожающим. Нао-

борот оно излучало любовь ко мне. Я просто как личность растворялся в

этой любви. Высокомерие же несло неприятность. То есть меня не было, а

вместо меня я чувствовал одно неприятное мне чужое высокомерие.

- Продал душу Павитрину за банку сгущенки да кулек с конфетами, -

подумалось мне, отбивая у меня желание это есть. 'Но ведь спокойное

отношение к врагам - критерий психического здоровья' - думал я дальше.

Несмотря на понимание этого, попытки начать есть их презент вызывали у

меня чувство сделки с совестью. Я отодвинул конфеты, поставил в холо-

дильник сгущенное молоко и пошел в институт сдавать зачеты к приближа-

ющейся сессии. Но едва я вышел на улицу, как тут же увидел огненную

стену прямо перед собой. Присутствовало чувство, что она находится

лишь в параллельном мире, и причиной ее появления является разомкну-

тость моей психики. Тем не менее прохождение этой стены, чтобы не выг-

лядеть дураком в глазах прохожих, требовало некоторой доли мужества. В

институте для сдачи зачета моими однокашниками была занята длинная

очередь и дожидаться ее конца мне не хотелось, тем более мое состояние

рождало массу комплексов через главный, что лишало меня уверенности в

способности остаться на высоте при сдаче зачета, и я пошел домой, ду-

мая зачет сдать позднее.

Придя домой, я сел в медитацию. Главной моей проблемой и желанием

было забыть Павитрина. Но это было не так просто сделать: на кухне в

холодильнике стояла всученная им банка сгущенного молока, а на столе

лежали его конфеты. Я не хотел выбрасывать добро, и это было явным не-

совершенством, так как к их присутствию я должен бы был относиться

спокойно, но не мог. Через мгновение конфеты вылетели в форточку, а

молоко пролилось в унитаз. Банку выбросил в ведро. После этого опять

сел в медитацию. Я сидел на диване и не мог отключиться от мысли, что

на кухне в ведре лежит банка Павитрина. Это была не ненависть. Нена-

висть, если и случалась, была вторичным чувством. Это был страх. Страх

перед непонятностью своего положения и всем происходящим. Я встал и

пошел выносить ведро. После этого несколько успокоился.

Еще 2 дня я приходил в себя от этого похода к Павитрину, устраи-

вая кроссы. Бесполезно. Радикальность не помогала, и боль затягивалась

едва заметно. Вечером 5 января я сидел дома, когда у меня возникли

мысли о Павитрине. От головы, подобно турбулентным водоворотам на мед-

ленном течении воды, отрывались какие-то видения и исчезали по мере

удаления от первой. Одновременно родилось чувство, что надо сходить к

Павитрину и сказать Оле, как ей надо действовать с Павитриным. Я уви-

дел, что он и у нее сосет энергию, подобно тому, как это делает у ме-

ня. Вечером следующего дня я зашел к ним. Павитрина дома не было.

- Мы вчера весь вечер говорили о тебе и молили Бога, чтобы ты

пришел, - сказала мне Оля, насторожив меня. - Ты тогда сказал Вадику,

что если он поедет в Китай, то может погибнуть насильственной смертью.

И он сейчас переживает по этому поводу. Мы ведь собрались с ним ехать.

- Я вообще пришел сказать тебе, чтобы ты не ездила с ним. И вооб-

ще было бы тебе лучше, если бы ты ограничила с ним свои отношения. Я

вытащил бумажку, на которую дома выписал все, что хотел ей сказать и

стал говорить написанное по пунктам.

1. Не рассказывай ему свои чувства и результаты от занятия цигу-

ном - то, что ты нарабатываешь во время упражнений -энергия- остается

у тебя тонкой пленкой после твоего рассказа.

2. Не слушай его советы и оставайся на своем месте, делая свое де-

3. Не езди в Китай, а после его отъезда все свободное время и се-

бя посвяти цигуну.

После этого пункта Оля расстроилась:

- А мы уже решили ехать вдвоем. Вадик хочет мне на их технике

подкорректировать зрение.

Сказанное ею меня остановило. Я почувствовал, что Оля ему совсем

небезразлична, и что у них свои отношения.

-Тогда я не знаю.Тогда, может быть, тебе и стоит поехать.

Когда я зашел, я был наполнен духом и уверенностью. Но едва я

открыл было рот, как вдруг как будто из меня без моего желания стали