Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания (гла

слова мне, а я их услышал по отношению к нему, как их до

меня донес его филиал? Но теперь наполняющая меня радость делала это

неважным, и я решил сходить к Павитрину, как и говорило мне последнее

видение. Заливавшее меня тепло, покрывая мой главный очаг, в первую

очередь вызвало у меня вопрос, а как я сейчас буду относиться к своему

врагу и каков должен быть мой последний шаг сейчас в его сторону перед

тем, как разойтись. Видение, вызванное этим моим вопросом, показало,

что я должен унизить его своей иронией, обернув ее в приемлемую форму.

Подобрав подходящую палку, я должен был, приехав к нему, сказать: 'Я

пришел ударить тебя дзэнской палкой', после чего совершить этот обряд.

Понятно, ударив его условно, а не во всю силу.

Дзэнскую палку я подобрал на улице. Это был прутик от тополиной

ветки. Когда я ударял им Павитрина по плечу, свою голову он наполовину

втянул в плечи. Глаза были также съеженными. Видение показывало мне

еще, что я не должен проходить к ним в дом, но когда он хитро меня пе-

респросил:

-Какая палка?

Я ответил:

- Дзэнская.

Его радушное приглашение как-то отодвинуло предупреждавшее меня

видение на задний план. Я чувствовал открытость Павитрина и не чувс-

твовал для себя никакой опасности. Час моих рассказов о своих способ-

ностях, о встрече с рысью, об открытиях законов духовного мира проле-

тел как одна минута. Уходя, я еще раз сказал 'спасибо'. Они поили меня

чаем.

-Кому 'спасибо' ? - с хитрецой переспросил Павитрин.

-Всеобщее, - ответил ему я. Он поморщился. Мы попрощались, и я

побежал. В конце чаепития Павитрин, что-то подумав, дал мне кулек с

конфетами и банку сгущенного молока, от чего я, было, отказался, так

как у меня возникла уверенность, что он отдает мне это за ондатровые

шкуры, которые я отдал ему в 9 классе, лишь бы не быть мне должным. Но

сморщившееся лицо Вадика, как он обычно это делал, когда не осущест-

влялись его мечты, увидевшего у меня проявление воли и независимости,

вызвало у меня к нему жалость, и я все-таки взял презент.

Едва я доехал до дома (я был на велосипеде) и успокоился от доро-

ги, как увидел, что с моей психикой и вообще всем организмом начинает

происходить что-то трудновообразимое. Сейчас я видел суть вопросов Па-

витрина, во время задавания которых казавшихся мне простыми и искрен-

ними. Теперь меня трясло и то выражение лица, с которым он мне их тог-

да задавал. Сравнение рассказанного сейчас мной с тем, что я ничего

так и не узнал по поводу его способностей и тех потрясших меня летних

и осенних видений и непонятных переживаний, делали меня в своих собс-

твенных глазах простофилей до безобразия. 'Ведь я открыл ему все карты

своих способностей,' - думал я, - он ведь сможет водить меня за нос

как на расстоянии, если это все прошлое делал он, так и при встречах.'

Я пытался себя успокоить, что ничего страшного не произошло, что эти

боли души скоро пройдут, но тщетно. С правой стороны моей головы гора

информации, отданной Павитрину, внушала мне ужас как своими размерами,

которые мне виделись космическими, так и тем, как ей можно распоря-

диться в случае противопоставления им себя мне. Откуда-то сверху

из-под шапки этой горы через затылок вниз по позвоночнику ползло проз-

рачное щупальце, достигая и касаясь того места, где, когда я работал

дворником, раздался хруст. Я не знал, что мне делать. Утром, начав бы-

ло пить чай со сгущенным молоком, врученным мне Павитриным, я увидел

что-то вроде прозрачно-белой снежной шапки, наползающей на мою голову

довольно высоко над ней и шевелящуюся. В этой шапке чувствовался рас-

чет моих жизненных перспектив. Понятно, что мне не хотелось жить под

осознанием чьей-то самоуверенности в знании моих последующих шагов по

жизни. Цепляло не чье-то знание или узнавание меня, а самоуверенность,

находящаяся в 'шапке'. Одновременно с этой шапкой я увидел как бы

расслоение моего организма на 2 массы. Одна из них проходила буквой

'Г-наоборот' по правому боку вверх, проходила по голове этой прозрач-

но-белой шапкой и заканчивалась у бровки левого виска. Эта масса несла

эманации Павитрина. Другая, начинаясь от бровки левого виска и идя

вниз, напоминала английскую букву 'L'.(Конец нижней планки заканчивал-

ся на правой ступне). Она была собственно моей. Каждая из двух сторон

этих масс имела значительную толщину и, будучи мягкими по всей своей