Карлос Кастанеда

Искусство сновидения (Часть 1)

чтобы пребывать неизменными. Они неподвижны, но в то же время

они заставляют все двигаться вокруг себя.

- Ты хочешь сказать, дон Хуан, что неорганические существа являются

такими же почти неизменными сущностями, как и деревья?

- Именно так. То, что ты видишь в сновидении в виде светлых и

темных полых трубочек, является их проекцией. То, что ты слышишь во сне

как голос эмиссара, - тоже их порождение. Равно как и их лазутчики.

По какой-то непонятной мне глубинной причине я был подавлен этими

словами. Внезапно меня охватило беспокойство. Я спросил дона Хуана,

являются ли и деревья подобными проекциями.

- Являются, - сказал он. - Более того, эти проекции более

враждебны к нам, чем их аналоги из неорганического мира. Сновидящий

никогда не вступает в контакт с деревьями, если только он не находится в

теплых приятельских отношениях с другими мирами, что является очень

трудно достижимым состоянием. У нас нет друзей на этой Земле, ты ведь

знаешь. - Он грустно улыбнулся и добавил. - Ни для кого не секрет,

почему это так.

- Возможно, это не секрет для тебя, дон Хуан, но, со всей

определенностью, это тайна для меня.

- Наши действия разрушительны. Мы настроили все живые существа

против себя на этой Земле. Вот почему у нас нет друзей.

Я чувствовал себя так неловко, что хотел вовсе прекратить беседу.

Внутреннее побуждение вынудило меня вернуться к обсуждению неорганических

существ.

- Что, по твоему мнению, мне следует делать, чтобы последовать за

лазутчиками? - спросил я.

- А зачем, собственно, тебе нужно следовать за ними?

- Я занимаюсь научными исследованиями неорганических существ.

- Ты подшучиваешь надо мной, не так ли? Я думал, что ты непоколебим

в своем отрицании их существования.

Его издевательский голос и раскаты смеха ясно показали мне его

отношение к моему научному исследованию.

- Я теперь придерживаюсь другого мнения, дон Хуан. Теперь я хочу

изучить все эти сущности.

- Помни, что мир неорганических существ был сферой деятельности

магов прошлого. Чтобы пробраться туда, они тщательно концентрировали

свое внимание в сновидении на наблюдаемых объектах. Таким образом они

были способны обнаруживать лазутчиков. И когда лазутчики оказывались в

центре их внимания, они выкрикивали вслух намерение следовать за ними.

Как только маги древности заявляли об этом своем намерении, они уходили,

увлекаемые чужеродной энергией.

- Так ли все просто, дон Хуан?

Он не ответил. Он только засмеялся, глядя на меня, как бы приглашая

меня сделать то, о чем он рассказал.

Работая дома, я устал искать истинный смысл слов дона Хуана. Я

упрямо не желал следовать тому, что он мог бы назвать рабочим методом.

После того, как я отбросил и идеи, и терпение, я однажды потерял

бдительность. В тот раз я видел во сне рыбу, озадачившую меня тем, что

она внезапно выскочила из озера, возле которого я прогуливался. Она

забилась у моих ног, затем полетела, как птица, и села на ветку, по

прежнему оставаясь рыбой. Картина была такой непривычной, что мое

внимание сновидения оживилось. Я сразу же понял, что это лазутчик.

Секундой позже, когда рыба-птица превратилась в точку света, я крикнул о

своем намерении последовать за ней и отправился в иной мир точно так,

как говорил об этом дон Хуан.

Я, как легкое насекомое, пролетел сквозь нечто, казавшееся темным

тоннелем. Ощущение тоннеля внезапно прекратилось. Было так, как будто я

был выдут из трубы и по инерции шлепнулся на огромную глыбу какого-то

вещества; я почти касался ее. Я не видел ей конца во всех направлениях,

доступных моему взору. Все это так сильно напоминало мне научно-

фантастические фильмы, что я был полностью уверен, что эта панорама

возникла в моем спящем сознании. А почему бы и нет? Я считал, что

происходящее со мной всего лишь сон.

Я решил рассмотреть все детали этого сна. То, что я мог видеть,

представляло собой подобие исполинской губки. Оно было пористым и

покрытым углублениями. Я не мог прикоснуться к нему, но оно выглядело

твердым и волокнистым. Оно было темно-коричневого цвета. Затем у меня

проскользнуло сомнение в том, что все это немое нагромождение мне просто

снится. То, что я видел, не изменяло своих начертаний. Оно не двигалось.