Патриция Гарфилд

Сновидения (Часть 1)

друга, который

обладал правом награждать именем, быть крестным отцом их

сыну. Крестный отец выбрал имя из эпизода Большого

сновидения своей юности, выражая его осторожно и сокровенно,

как будто боясь выдать замысел своего сновидения. Затем он

подарил маленькому 'Медвежьей стопе' настоящую медвежью

лапу. Мать подвесила ее над колыбелью, где ее доставали руки

ребенка, раскачивая и играя с ней. Когда он научился ходить,

его медвежья лапа была перенесена в плетеную сумку вместе с

другими сокровищами, из которой он и теперь достает ее,

когда ему необходимо почувствовать немного силу крестного

отца. 'Медвежья стопа' и его 'тезка' с годами разменяли

дары. Теперь настало время обладать собственной силой.

Весной старейшина совета деревни видит сон, что время

зрелости быстро приближается. Все готовятся, и 'Медвежьей

стопа' - тоже. Он должен идти пока он 'чист' (неискушен в

половом отношении). Его родители провожают его в отдаленное

место в горном лесу. Здесь они сооружают 'гнездо' на высоком

дереве. Положив жерди на ветвях приблизительно в пятнадцати

футах над землей, они сооружают что-то наподобие помоста.

'Медвежья стопа' должен оставаться здесь днем и ночью в

течение нескольких следующих суток - может быть на десять

или до тех пор, пока к нему не придет видение. Он может

спуститься лишь по нужде. Он может взять с собой лишь

небольшое количество воды и несколько высушенных бобов, но

он хорошо знает, что этого едва-едва хватит, чтобы выжить.

Он видит, как его родители исчезают в лесной зелени и,

оставшись один на своем помосте, взволнованный и испуганный,

он ждет.

'Медвежья стопа' усердно концентрируется на своем желании

стать колдуном. Он думает об этом, воображает, как он будет

помогать людям, когда станет участником Великого

медицинского общества (Майдвивин). Проходят часы. Он может

слышать, как мягко ступают животные, прячущиеся за

благоухающими соснами. Теплые лучи солнца танцуют на его

лице, мягкий ветерок треплет бахрому на его рубашке. Но вот

начинает темнеть, он беспокоится. Что, если дух не придет

никогда? Что, если нет никакой надежды? Он знает, что ему

придется страдать, если дух не появится. Его уже беспокоит

сильная боль в желудке. Возможно, ему придется отрубить

часть мизинца, как это делают некоторые мальчики, прежде чем

дух придет к нему. О, пускай это произойдет поскорее. Прилив

страха усиливается с наступлением ночи. Плача и молясь, он

кричит, пока силы не покидают его. Он засыпает на грубых

жердях.

'Медвежья стопа' слышит хруст ветки, открывает заплаканные

глаза и смотрит в обеспокоенное лицо своей матери следующим

утром. Она ласково спрашивает его, что он видел во сне. Он

ничего не помнит. Он еще слаб, но близость матери и

рассветный холод освежают его. Он будет сильным. Ни в коем

случае, даже если его мама попросит, он не примет пищи. Это

лишит его шанса на успех и он будет презирать себя за это.

Теперь позади нее появляется отец. Отец напоминает ему, что

он должен охранять свое сновидение от злого духа, напоминает

о страже сновидения - он должен смотреть на могущественного

стража как на животное или птицу. 'Медвежья стопа' слышал

все это много раз. Если ему очень посчастливится, он будет

охраняться солнцем и громом, даже луна гораздо лучше, чем

животное-дух-хранитель. Он знает также, что его отец может

сократить сказочное сновидение, если отрежет язык 'Медвежьей

стопе' кедровым ножом и бросит его в огонь. Он представляет

себе и опасность, которую несет в себе сильный страж: его

жизнь будет укорочена, его свобода будет ограничена.

Итак, начинается второй день его изоляции. Испытывая

головокружение, он старается бороться с ним своими мольбами

и упрашиваниями, он всхлипывает и спит и старается снова и

снова вызвать видение...

К концу третьего дня 'Медвежья стопа' находится в странном

состоянии. Он испытывает уже не головокружение, а качку. Он

лишь потому избавлен от муки голода, что его разум занят

звуками и видами, окружающими и населяющими его. Образы

возникают и пропадают. Мы могли бы поинтересоваться, спит ли

он и видит сны, или же бодрствует и галлюцинирует. Для

индейцев же оба этих состояния неразличимы и имеют лишь одно

название - 'видение'.

Лежа в своем гнезде, слегка вскрикивая, 'Медвежья стопа'