Автор неизвестен

Буддийские сутры. Часть 1.

свет.

И вот оттого, о братья, я сокрушил страдания, я, ни от кого не принявший

видения его сокрушения, что отверзлись мои очи, окрепло во мне знание и разум,

возникла мудрость, блеснул мне свет.

О, братья, никто не возвестил доныне благородную истину о пути угашения

скорби, — но вот отверзлись мои очи, окрепло во мне знание и разум, возникла

мудрость, блеснул мне свет.

И для того, о братья, что бы узрел я путь угашения страданий, тот путь, о

котором никто не возвестил доныне — отверзлись мои очи, окрепло знание и разум,

возникла мудрость, блеснул мне свет.

И от того, о братья, изведал я путь угашения скорби, путь, никем не

изведанный доселе, что отверзлись мои очи, окрепло знание и разум, открылась

мудрость, блеснул мне свет.

О, братья, пока не обрел я ясного понимания, тех четырех благородных истин в

тройном их порядке, до тех пор я не был уверен достиг ли я совершенной мудрости,

непревосходимой ни на небесах, ни на земле, ни в сфере людей и богов, ни среди

отшельников и священников.

Но когда, о братья, постиг я великое знание, постиг те четыре благородные

истины в тройном их порядке, тогда уверился я, что достиг совершенного взгляда

мудрости, непревосходимой ни на небесах, ни на земле, ни в сфере людей и богов,

ни среди отшельников и священников.

Отныне, то знание, мудрость пребывает во мне: Освобожден дух мой! Я проживаю

свое последнее существование. Возрождение не наступит для меня.

Так говорил Всеблагой и пять монахов в радости сердца восхищались словам его.

И когда двинул Всеблагой Колесо Истины: боги на земле возликовали и

воскликнули:

— В Бенаресе, в роще Мигадайа Всеблагой, двинул высочайшее Колесо Истины, и

ни священники ни отшельники, ни боги, ни Брахма, ни Мара, никто во всем мире не

повернет его вспять!

Услышавши ликование богов на земле, внемлющие хранители четырех частей света

воскликнули в восхищении:

— В Бенаресе, в роще Мигадайа Всеблагой, двинул высочайшее Колесо Истины, и

ни священники ни отшельники, ни боги, ни Брахма, ни Мара, никто во всем мире не

повернет его вспять!

И шум ликования достиг мира Брахмы — и все десять тысяч миров содрогнулись и

потряслись страшно и неизмеримый свет явился в мир, превыше силы богов.

Дхаpмачакpа Пpаваpтана Сутpапеpедана с благословления буддийского

духовного оpдена Лунг-Жонг-па

МАХА-САТИПАТТХАНА-СУТТА

Великое поучение об основах осознанности

(перевод с пали буддийского монаха Ньянапоники)

22-я сутта из 'Длинного собрания' ('Дигха-никая')

Почитание Ему, Возвышенному, Святому, полностью Пробужденному!

Так я слышал. Однажды Возвышенный пребывал среди народа Куру, в местности

Куру, называемой также Каммасадамма. И там Возвышенный обратился к монахам: 'О

монахи!' 'Достопочтенный!' — ответили тогда эти монахи. И Возвышенный говорил

так:

'Единственный путь существует, о монахи, к очищению сущности, к преодолению

горя и скорби, к прекращению страданий и печали, к обретению правильного метода,

к осуществлению ниббаны — это четыре основы внимательности. Каковы же эти

четыре?

Когда, о монахи, находясь в теле, монах пребывает в созерцании тела,

усердный, прозорливый, бдительный, старающийся преодолеть вожделение и печаль по

отношению к миру; находясь в чувствах, он пребывает в созерцании чувств,

усердный, прозорливый, бдительный, старающийся преодолеть вожделение и печаль по

отношению к миру; находясь в уме, он пребывает в созерцании ума, усердный,

прозорливый, бдительный, старающийся преодолеть вожделение и печаль по отношению

к миру; находясь в объектах ума, он пребывает в созерцании объектов ума,

усердный, прозорливый, бдительный, старающийся преодолеть вожделение и печаль по

отношению к миру'.

СОЗЕРЦАНИЕ ТЕЛА

'Как же теперь, о монахи, находясь в теле, пребывает монах в созерцании

тела?'

[Внимательность к дыханию:]

'И вот, о монахи, удалился монах в лес; он живет у подножья дерева или в

пустой хижине. Он садится со скрещенными ногами, с выпрямленной спиной. Смотря

прямо перед собой, он ровно и внимательно делает вдох, внимательно делает выдох.

Делая долгий вдох, знает он: я делаю долгий вдох; делая долгий выдох, знает он:

я делаю долгий выдох. Делая короткий вдох, знает он: я делаю короткий вдох.

Делая короткий выдох, знает он: я делаю короткий выдох. Ощущая все тело

(дыхания) буду я вдыхать; ощущая все тело (дыхания) буду я выдыхать — так

упражняется он. Успокаивая (дыхательную) функцию тела, буду я вдыхать, — так