Говард Ф.Лавкрафт

Шепчущий в ночи

одиноких фермерах, проживавших обособленно и в какой-то момент

испытавших психический надлом, трагический по последствиям: про таких

говорили, что они "продали себя" этим странным созданиям. В одном из

северо-восточных округов в начале XIX века была даже своеобразная мода -

обвинять чудаковатых и нелюдимых в пособничестве ненавистным силам или

дружбе с ними.

Что же касается природы этих существ - то объяснения, само собой,

варьировали. Как правило, их называли "те", или "бывшие", хотя в ходу в

разные периоды и в разных местностях были и другие названия. Основная масса

пуритан без всяких экивоков называла их близкими друзьями дьявола и

превратила в предмет оживленных теологических рассуждений. Жители, которые

по наследству получили кельтские легенды, - в основном шотландского и

ирландского происхождения из Нью-Хэмпшира, а также их родня, поселившаяся в

Вермонте, - связывали эти существа со злыми духами и "маленьким народцем"

болот и лесов и защищались от них заклинаниями, передаваемыми от поколения к

поколению. Но, несомненно, наиболее фантастическое объяснение природы этих

созданий принадлежало индейцам. Хотя разные племена отличались своими

легендами, но имелось согласие в определенных, существенных чертах:

молчаливо предполагалось, что эти создания не являются исконными жителями

земли.

Миф Пеннакуков, бывший наиболее последовательным и самым красочным,

учил, что "Крылатые" пришли с Большей Медведицы, что в небесах, и в холмах

создали шахты, в которых добывают камни, недоступные им ни в каком другом

месте Вселенной. Они не живут здесь, говорит легенда, а просто держат

аванпосты и улетают с огромными грузами камней к себе на звезды, на север.

Они приносят вред только тем людям, которые слишком близко к ним

приближаются или за ними шпионят. Животные их избегают, потому, что

испытывают к ним инстинктивную ненависть, а не потому что боятся стать для

них добычей. Крылатые не могут есть земные продукты и живность земли, так

что привозят с собой пищу со своих звезд. Очень плохо оказаться рядом с

ними, и время от времени молодые охотники, забредающие на их холмы, исчезают

и уже не возвращаются. Плохо также прислушиваться к тому, что те шепчут по

ночам в лесах жужжащими голосами, имитирующими человеческие. Им известна

речь разных людей - Пеннакуков, Гуронов, людей Пяти Наций, - но, по всей

вероятности, у них нет собственной речи, да она им, похоже, и не нужна.

Между собой они общаются, меняя цвет головы, причем каждый цвет означает

что-то свое.

Разумеется, все легенды, как белых, так и индейцев, благополучно почили

в девятнадцатом веке, оставив лишь отдельные атавистические вспышки. Жизнь

вермонтцев устоялась; и как только места их обитания и способы жизни

зафиксировались согласно некоторому плану, они стали все реже и реже

вспоминать о тех страхах, которые легли в основу этого плана, да и о том,

что такие страхи вообще когда-то были. Большинству людей было лишь известно,

что некоторые холмистые области считаются крайне нездоровыми, невыгодными и

неудачными для проживания, и чем дальше от них держаться - тем лучше. Со

временем экономические интересы так тесно связались с привычными местами

проживания, что в выходе за их границы не было никакого смысла, и

получалось, что холмы оставлены необитаемыми не по какому-то замыслу, а

просто в силу стечения обстоятельств. И теперь мало кто шептался по поводу

ужасных обитателей холмистой местности, за исключением бабушек, любящих

страшные истории, да впавших в детство долгожителей; но и эти паникеры

признавали, что теперь от тех созданий не приходится ждать ничего плохого,

коль скоро они уже привыкли к поселившимся здесь людям и коль скоро люди

оставили обитателей холмов в покое.

Обо всем этом я уже давно читал, да к тому же знал об этом из рассказов

жителей Нью-Хэмпшира; поэтому, когда начали появляться слухи, связанные с

наводнением, я без труда смог установить, на чем они основаны. Я всячески

старался втолковать это своим друзьям; и меня забавляло, что находятся

упрямцы, " настаивающие на присутствии элементов истины в этих рассказах.

Эти люди говорили, что между ранними легендами есть существенное