Александр Зеличенко

Разговоры ученого с Учителем

Мира.

У. Не к чему. Смотри.

у. Действительно -- кино.

Только на экране все мелькает, и ничего нельзя разобрать.

А, вот -- картина останавливается.

Вижу Солнце. С экрана льется очень яркий свет. Кроме света, нет ничего. И полная тишина.

Нет! Это не просто свет. В его пульсации -- огромная мощь пружины, готовой расжаться. И вместе с тем -- животворящее тепло. И -- полнота жизни.

Вот что-то произошло, и картина изменилась. Теперь экран как бы разделен по горизонтали на две половины. В верхней половине -- Солнце. Но Пружина Солнца уже начала разжиматься в нижнюю половину -- проливаться огнем, Огненными Потоками -- менее яркими, чем Солнечное, но более радужными свечениями. Они похожи на полярное сияние, только гораздо ярче: блики самых разных оттенков переливаются, перетекая друг в друга. Чем ниже опускается Поток, тем игра его цветов становится спокойнее , а сами цвета -- насыщеннее.

Между Огненными Потоками нет границ: каждый из Них везде. Но вместе с тем каждый Поток существует и сам по себе.

Как и свет Солнца не просто свет, и Потоки не просто потоки. Каждый -- сжатая пружина. И еще -- у каждого Потока свое лицо, нечеловечески мудрое лицо. Выражения лиц непрерывно меняются, но неизменно остаются прекрасными, и неизменно на них написана одна и та же -- у Каждого своя -- не выразимая словами мысль.

Потоки обмениваются светом. В их отношениях царит полнейшая гармония.

Эту гармонию подчеркивает музыка, по сравнению с которой лучший Моцарт просто шум.

Снова что-то произошло, и к двум верхним полосам экрана добавляется третья.

Сюда разжимаются пружины Огненных Потоков. Разжимаются и рассыпаются в множество разноцветных Облаков. Вверху Облака перистые. Опускаясь, они густеют -- кучевеют. Цвета Облаков не такие яркие и переливающиеся, как у Потоков, но зато более насыщенные.

В отличие от безграничных Огненных Потоков у Облаков появляются вверху не очень определенные -- а чем ниже, тем определеннее -- границы. Облака движутся с огромной скоростью -- они, как и Огненные Потоки, везде.

И как и Огненные Потоки, Облака тоже -- сжатые пружины, только более слабые. И у них тоже свои лица со своими прекрасными и мудрыми мыслями. И они тоже общаются: набегают друг на друга, сливаются, окрашивают друг друга своими цветами -- и снова разбегаются. Их отношения совершенно гармоничны.

Это отношения любви и сотрудничества. Как будто они что-то делают вместе.

И музыка -- прекрасная, но рукотворная.

Вот добавляется четвертая полоса. В нее разжимаются пружины Облаков.

Облака проливаются цветными водопадами -- краскопадами. Цвета краскопадов еще насыщеннее и еще тусклее, чем у Облаков, -- даже с примесью черного. И они почти не играют. И движутся краскопады медленнее. И их формы и местоположения определеннее. И эта определенность тем больше, чем краскопад ниже, гуще и темнее.

Краскопады тоже сжатые (только еще более слабые) пружины с лицами. Но их лица (каждое тоже со своей мыслью) не всегда прекрасны. То же и с общением. В нем появилась враждебность -- стремление разрушить, уничтожить.

Это уже не безусловная взаимопомощь Облаков. Краскопады тоже что-то делают вместе, но иногда и мешают друг другу. И такой дисгармонии чем ниже, тем больше. То же -- и в музыке. Это обычная музыка: иногда прекрасная, иногда не очень.

Картина снова меняется: появляется пятая полоса. Сюда разжимаются пружины загустевших краскопадов: студенистые потоки сползают вниз, застывают и рассыпаются.

И их осколки оказываются... обычными вещами нашего обычного мира.

Звезды, планеты. Вот наше Солнце. Земля. Океаны, материки, горы, реки...

Я вижу наш обычный мир. Только этот мир пятой полосы рожден и движим четырьмя верхними полосами.

Что все это значит?..

У. То, что обычно ты видишь только пятую полосу.

у. И это все кино?

У. Нет. Это только первая серия.

у. Тогда покажи вторую.

У. Смотри.

у. Та же картинка. Только теперь видно, что обычные вещи тоже пружины. И эти пружины, разжимаясь (а вместе с ними разжимаются и пружины верхних полос)... как бы это сказать -- создают вещи: чем больше пружина разжимается, тем больше вещь появляется.

Вот видно, как в каком-то катаклизме (я даже не знаю, как это называется у геологов) рождается гора. Ее пружина разжимается, и гора отделяется-вырастает из своего горного массива.