Харуки Мураками

Охота на овец (Часть 1)

под палящим солнцем, еще на неделю - мокнуть под проливным дождем, после чего очень долго держали в затхлом чулане, и все - с единственной целью: добиться того, чтобы вся обивка расцвела роскошной оранжевой плесенью.

Я подошел поближе - и за спинкой дивана увидел то, чего раньше не замечал: на диване лежал, перекрученный как сушеная корюшка, средних лет мужчина с абсолютно лысым черепом. В первую секунду я даже подумал, что вижу мертвеца; однако человек просто спал крепким сном. Нос его чуть заметно подергивался при дыхании. На переносице виднелись следы от очков, но самих очков я нигде не заметил. Следовательно, версия о том, что он смотрел телевизор и нечаянно заснул, отпадала. Никаких других версий мне в голову не приходило.

Я перегнулся через конторку и заглянул в комнату служебного персонала. Ни души. Подруга нашла на стойке металлический колокольчик и позвонила. Колокольчик неожиданно громко зазвякал на все фойе.

Мы выждали с полминуты - без толку. Лысый не просыпался.

Она позвонила снова.

Спящий захныкал. Таким странным хныканьем, словно его нестерпимо мучила совесть. Затем открыл глаза и ошалело-отсутствующе уставился на нас.

Для острастки подруга позвонила в колокольчик еще раза три. Лысый вскочил с дивана, в мгновение ока пересек приемную, прошмыгнул чуть ли не у меня под мышкой - и вытянулся по ту сторону стойки. Человек оказался консьержем.

- Ради Бога, простите!.. - проговорил он. - Так неловко получилось: ждал вас, ждал - и заснул!

- Извините, что разбудили вас, - сказал я.

- Да что вы!.. - только что не замахал руками консьерж. И вручил мне анкету для

проживающих и авторучку. На мизинце и среднем пальце его левой руки недоставало

по верхней фаланге (*22).

Я вписал в анкету свое имя, потом подумал немного, скомкал бумагу и сунул в

карман. Затем, взяв новый бланк, вписал первое пришедшее в голову имя и ниже -

не менее вздорный адрес. Самые заурядные имя и адрес. На случайный взгляд -

очень даже неплохо. В качестве профессии я выбрал торговлю недвижимостью. Откуда-то из-за телефонного аппарата консьерж выудил очки в целлулоидной оправе с толстыми линзами, водрузил их на нос и очень внимательно изучил все, что я написал.

- Токио, Сугинами... 29 лет, агент по продаже недвижимости.

Я достал из кармана салфетку и принялся стирать с пальцев пятна от авторучки.

- По работе здесь? - спросил консьерж.

- В каком-то смысле, - ответил я.

- Сколько суток пробудете?

- Месяц.

- Месяц?... - он посмотрел на меня с задумчивостью художника, разглядывающего девственно-чистый лист бумаги. - Вы собираетесь пробыть здесь целый месяц?

- А что, почему-то нельзя?

- Нет-нет, почему же нельзя! Просто... у нас принято производить все расчеты на трое суток вперед.

Я опустил на пол сумку, вынул из кармана бумажник, с хрустом отсчитал из пачки двенадцать десяток и положил перед ним на стойку.

- Начнет не хватать - сообщайте, добавлю.

Консьерж зажал банкноты в трех пальцах левой руки и пальцем правой пересчитал деньги заново. Затем выписал чек на всю сумму и вручил мне.

- Насчет номера будут какие-то пожелания?

- Если можно - угловую комнату подальше от лифта.

Повернувшись ко мне спиной, консьерж очень долго шарил взглядом по стенду с ключами, пока, наконец, не снял ключ от номера 406. Ключи почти от всех номеров висели на своих местах. Говорить о процветании отеля 'Дельфин' можно было с большой натяжкой.

Швейцар в отеле 'Дельфин' отсутствовал как понятие, и чемоданы до лифта нам пришлось волочить самим. Подруга оказалась права - 'излишества' в отеле отсутствовали напрочь. Лифт при движении мотало из стороны в сторону как огромную чахоточную собаку.

- Когда останавливаешься надолго, самое лучшее - это маленький опрятный отель! - деловито заявила подруга.

Выражение 'маленький опрятный отель' и в самом деле звучало неплохо. Прямо готовое клише для рекламы в женском журнале: 'Если вы к нам надолго - он станет вам домом, наш Маленький Опрятный Отель...'

Однако первое, что мне пришлось сделать, войдя в номер 'маленького опрятного отеля', так это пристукнуть шлепанцем тлю, разгуливавшую по оконной раме, а также выкинуть в урну два женских волоса, найденных на коврике у кровати. Тлю на Хоккайдо я встретил впервые в жизни. Подруга в это время уже вертела кранами в ванной, настраивая температуру воды. Как и следовало ожидать, краны при этом ревели, как полоумные.

- Что, нельзя найти ничего поприличнее?! - заорал я ей, распахнув дверь в ванную. - У нас же денег хватит на что угодно!