Харуки Мураками

Охота на овец (Часть 1)

Все по-старому. Никто не менялся, и ничто не менялось...

- Ты что, на самом деле так думаешь?

- Да, я так думаю. Никакой эксплуатации не существует. Это все детские сказки. Ты же, я надеюсь, не веришь, что дудками Армии Спасения можно и впрямь спасти белый свет? Не придумывай то, чего нет!...

- Ну, ладно - может, я напридумывал лишнего... - вроде как согласился он. - На прошлой неделе ты - вернее, мы оба - сочиняли текст рекламы про маргарин. Надо сказать, отменная получилась реклама. Отзывы были самые положительные. Но ты мне скажи: сколько раз за последние годы ты лично ел маргарин?

- Ни разу. Терпеть не могу маргарин.

- Вот и я ни разу. В этом-то все и дело! Раньше мы, по крайней мере, работали от чистого сердца, верили в то, что делали, за это и уважали себя. А сейчас? Засоряем мир всяким дерьмом - словами без сути и смысла...

- Маргарин, между прочим, - полезный для здоровья продукт. И жиры в нем - исключительно растительные, и холестерина до крайности мало. Старческие болезни от него не развиваются, а в последнее время, говорят, даже вкус стал совсем не плохой... И стоит дешево. И хранится долго...

- Вот и жри его сам!

Я откинулся вглубь дивана и медленно потянулся всем телом.

- Да не все ли равно? Едим мы с тобой этот маргарин или нет - в конечном счете, разницы-то никакой! Переводить дежурную белиберду или сочинять рекламную фальшивку про маргарин - по сути, одно и то же занятие! Да, мы засоряем мир бессмысленными словами. Ну, а где ты их видел - слова, имевшие смысл?... Брось ты, ей-Богу: не бывает ее, работы от чистого сердца. Нигде ты ее не найдешь. Это все равно, что пытаться дышать от чистого сердца или мочиться от чистого сердца в сортире!

- Все-таки раньше ты был как-то... невиннее.

- Возможно, - сказал я и затушил в тяжелой пепельнице сигарету. - 'В одном невинном городишке один мясник невинный жил. Он на невинные котлетки невинных телочек рубил'... Конечно, если ты думаешь, что надираться виски с утра пораньше

- занятие вполне невинное, то можешь продолжать сколько влезет!

Тишина затопила комнату. В долгой паузе раздавалось лишь мерное клацанье авторучки о деревянный стол.

- Извини, - не выдержал я. - Я не хотел с тобой так разговаривать.

- Да все в порядке, - сказал мой напарник. - Может, здесь ты как раз и прав... Звонко щелкнув, отключился перегревшийся кондиционер. Стоял тихий полдень. Такой тихий, что делалось жутко.

- Возьми себя в руки, - сказал я. - Ты посмотри, сколько всего мы уже добились - только своими силами! Никому не должны - и нам никто не должен... И уж, по крайней мере, в нашем деле больше здравого смысла, чем у этого сброда карьеристов, чья задница всегда прикрыта, а жизнь - от должности до должности, и которые ничего не умеют, кроме как разваливаться в креслах с самодовольными мордами...

- Мы же были друзьями, так ведь?...

- Мы и сейчас друзья, - сказал я. - Всю дорогу вместе прошли, друг за друга цепляясь.

- Мне так не хотелось, чтобы вы разводились.

- Знаю...- ответил я. - Но, может, все-таки объяснишь мне насчет овец?

Он кивнул, отправил ручку обратно в карандашницу, потер пальцами веки - и начал:

- Человек этот появился сегодня в 11 утра...

2. ПОЯВЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА СО СТРАННОСТЯМИ

Человек этот появился в 11 утра. В таких маленьких фирмах, как наша, время суток под названием 'одиннадцать утра' бывает двух разновидностей. Либо это - капитальная запарка, либо - капитальное безделье; чего-то среднего не дано. Или мы бестолково суетимся и бегаем, в делах по самые уши, - или так же бестолково клюем носами и досматриваем утренние сны. Что же касается 'дел средней важности', если такая штука вообще бывает, то их всегда очень удобно выполнить 'как-нибудь после обеда'.

Человек этот появился утром именно второй разновидности. Утру, случившемуся в тот день, можно смело ставить памятник Классического Безделья. Всю первую половину сентября мы вкалывали как ненормальные; но лишь только заказ был выполнен, жизнь в конторе остановилась. Трое, включая меня, взяли неиспользованные летние отпуска с опозданием на месяц; всем же остальным работы только и оставалось, что с утра до вечера затачивать карандаши. Мой напарник выскочил снять денег в банке; другой сотрудник убивал время, слушая свежие пластинки в демонстрационном зале музыкального магазина напротив; и только девочка-секретарша, оставшись одна в опустевшей конторе, изредка отвечала на телефонные звонки да листала 'Прически осеннего стиля'.