Харуки Мураками

Охота на овец (Часть 1)

даже не возражал, если бы где-нибудь здесь для меня приготовили хорошую теплую постель. 'Ну вот, еще и в постель заманивают', - мелькнуло в голове... Да нет, ерунда. Конечно же, мне просто так показалось. Стоял ранний сентябрь, и за окном вовсю стрекотали цикады.

- Все попытки расширить границы сознания, - продолжал он, - которые вы предпринимали - а точнее, собирались предпринять в середине шестидесятых годов, закончились полным провалом. И неудивительно: если только увеличивать объемы сознания, не меняя при этом качества индивида, - глупо ожидать в итоге чего-либо, кроме депрессии... Вот что я имел в виду, когда говорил о посредственности. Хотя здесь уже сколько ни объясняй - ты все равно не поймешь. Да и я, собственно, не требую от тебя понимания. Говорю же все это лишь потому, что стараюсь быть с тобой откровенным.

Он выдержал очередную паузу - и продолжал:

- Рисунок, который я передал тебе - копия. Оригинал подшит к истории болезни, хранящейся в одном из госпиталей Армии США. Проставлена дата: 27 июля 1946 года. Нарисовано рукой самого Сэнсэя по требованию врача. Как иллюстрация к описанию его галлюцинаций. Так вот, согласно данным из истории болезни, эта овца являлась Сэнсэю в галлюцинациях с необычайной регулярностью. Выражаясь языком цифр, в 80-ти процентах случаев, то есть - в четырех видениях из пяти к нему приходила овца. Заметим: не просто овца, а овца со звездообразным пятном на спине.

Далее - герб с изображением овцы, который ты видел на зажигалке. Сэнсэй постоянно использует этот герб как свою эмблему, начиная с 1936-го года. Как ты, вероятно, уже заметил, на гербе - та же самая овца, что и на рисунке из военного госпиталя. Более того, абсолютно та же овца - и на фотографии, которую ты сейчас держишь в руках. Итак, не кажется ли тебе, что за всем этим скрывается некий особый смысл?

- По-моему, простое совпадение...

Я хотел, чтобы мой ответ прозвучал как можно небрежнее - но это у меня получилось плохо.

- Это еще не все, - продолжал секретарь. - Сэнсэй с большим рвением собирал все об овцах, любую информацию и документы - как официальные, так и 'для служебного пользования'. Раз в неделю он самолично садился за стол - и долго, часами просматривал все газеты, вышедшие в Японии за эту неделю, отбирая из них все статьи и заметки, которые хоть в малейшей степени касались 'овечьей' темы. Я сам постоянно помогал ему в этом. Повторяю, Сэнсэй занимался этим с огромным рвением. Как будто искал что-то одно - и не мог найти. И когда болезнь приковала его к постели, я продолжил эти поиски по своей личной инициативе. Настолько все это меня заинтересовало. Что-то явно было во всем этом, что-то должно было появиться. И вот появляешься ты. Ты - и твоя овца. А это уже, как ни рассуждай, совпадением не назовешь.

Я взял со стола зажигалку и взвесил на ладони. От ее тяжести было приятно руке. Не слишком увесисто, но и не слишком легко. Бывает на свете такая вот приятная тяжесть.

- Почему Сэнсэй с таким рвением занимался поисками овцы? У тебя есть какие-нибудь соображения?

- Да не знаю я! Почему бы вам не спросить самого Сэнсэя? Уж он-то быстро все объяснит...

- Спросил бы, если бы мог. Но вот уже две недели Сэнсэй в коме. Боюсь, что сознание к нему уже не вернется. А когда Сэнсэй умрет, вместе с ним уйдет в могилу неразгаданной и его Тайна - тайна овцы со звездой на спине. А вот этого я уже вынести не могу. И дело здесь не в личной потере; мною движут гораздо более высокие принципы - личной преданности, например.

Я откинул крышку у зажигалки, повернул колесико, высек пламя - и захлопнул крышку.

- Может быть, мой рассказ тебе кажется чистейшей воды нелепостью. А может даже - ты прав, и все это действительно сплошная нелепица. Но я хочу, чтобы ты понимал: никаких других путей у нас не осталось. Сэнсэй умрет. Умрет единственная Воля. И все, что окружало эту Волю, обратится в пепел. А то, что останется, можно будет выразить разве только при помощи цифр. И кроме этого - ничего. Вот поэтому я хочу во что бы то ни стало найти овцу.

Впервые за время разговора он закрыл глаза и просидел так несколько секунд. Затем открыл глаза - и произнес:

- Вот тебе моя гипотеза. Повторяю: всего лишь гипотеза. Не понравится - тебе лучше тут же о ней забыть. Я предполагаю, что эта овца - прототип Воли Сэнсэя.

- Что-то вроде 'зоологического' печенья? - вставил я. Он не обратил на это внимания.