Харуки Мураками

Охота на овец (Часть 1)

голове опять начиналась какая-то каша.

- Но ехать я никуда не еду, и это - вопрос решенный, - сказал я. Я очень хотел, чтобы мои слова прозвучали весомо и убедительно для меня самого. Но не получилось.

- Кофе будешь?

- Давай, - сказал я.

Она убрала со стола пустые банки, включила чайник. Пока вода закипала, она слушала в соседней комнате магнитофон. Джонни Риверз выдал одну за другой без паузы 'Midnight Special' и 'Roll Over Beethoven'; затем - 'Secret Agent Man'. Вскипел чайник - и, разливая кипяток по чашкам, она подпевала уже вслед за 'Johnny B. Goode'. Я все это время читал газету. Трогательная сценка у семейного очага. Если бы не проблема с проклятой овцой - пожалуй, я был бы счастлив. Какое-то время - пока магнитофон, доиграв кассету, не отключился с легким щелчком, - мы молча пили кофе и грызли тоненькие бисквиты. Я продолжал читать газету. Прочел ее до конца - и начал сначала. Где-то свергались правительства, умирали киноактеры, кошки показывали чудеса акробатики. Ничего из вереницы событий в мире не имело ни малейшего отношения ко мне... Джонни Риверз все играл свой бесконечный старенький рок-н-ролл. Когда пленка закончилась, я сложил газету и посмотрел на подругу.

- Я и сам пока не пойму. С одной стороны - конечно: чем сидеть и ничего не делать - лучше поехать да поискать. Чем бы эти поиски ни увенчались. Но, с другой стороны, мне совершенно не нравится, когда кто-то приказывает мне, что делать, запугивает меня и всячески мной помыкает!

- Ну, знаешь! В большей или меньшей степени - все люди на свете живут под чьими-то приказами, запугиваниями и помыканиями. Может быть, вообще, искать какие-то более высокие отношения - занятие безнадежное...

- Может быть, - сказал я после небольшой паузы.

Она чистила свои чудесные уши. Их тугие, упругие мочки то выглядывали, то вновь исчезали под волосами.

- На Хоккайдо сейчас - просто сказка! Туристов мало, погода прекрасная, а уж овцы-то - все до одной на пастбищах, как на ладони. Отличный сезон!

- Да, пожалуй...

- А вот если бы ты, - начала она и проглотила последний ломтик бисквита, - если бы ты еще и меня взял с собой - то уж я бы тебе пригодилась!

- Да тебе-то что далась эта овца?!

- Но мне же тоже хочется на нее посмотреть!

- Послушай. Может случиться так, что из-за этой милой овечки мне просто-напросто переломят хребет. И ты тоже будешь втянута в кавардак!...

- Ну и что? Твой кавардак - это и мой кавардак, - она слегка улыбнулась. - Ты мне ужасно нравишься.

- Спасибо, - сказал я.

- И только-то?

Я сложил все газеты в кипу и отодвинул на край стола. Табачный дым понемногу вытягивался в окно.

- Честно говоря, не нравится мне вся эта история, - помолчав, сказал я. - Ей-богу, тут неувязка какая-то.

- В чем именно?

- Не 'в чем', а 'с чем', - уточнил я. - В целом, казалось бы, весь рассказ про овцу - колоссальный бред; его просто нельзя воспринимать всерьез. Но что поразительно - так это мелкие подробности и детали. Мало того, что все мелочи звучат до жути отчетливо и достоверно - так они еще и логически согласуются друг с другом!

Ни слова не отвечая, она забавлялась с резинкой для волос, перекатывая ее туда-сюда по столу.

- И потом - допустим даже, найду я эту овцу; и что дальше? Ведь если она и впрямь такая особенная, как говорит этот тип - я же из проблем до конца жизни не выберусь!

- Но твой друг уже и так в этих проблемах по самые уши, разве нет? Иначе с чего бы он стал специально посылать тебе фотографию?

С этим я уже спорить не мог. Я выкладывал перед ней козыри - она била их один за другим. Словно видела все мои карты насквозь.

- М-да... Похоже, и правда придется ехать, - сказал я обреченно.

Она улыбнулась:

- Я уверена, так будет лучше и для тебя самого. И овцу ты найдешь, и вообще все будет прекрасно!

Она дочистила уши, завернула тампоны в бумажную салфетку и выкинула в мусор. Затем взяла резинку и, подобрав назад волосы, открыла уши. Мне вдруг почудилось, будто всю квартиру резко проветрили.

- Пойдем-ка в постель, - сказала она.

6. ПИКНИК В ВОСКРЕСНЫЙ ПОЛДЕНЬ

Я открыл глаза - было девять утра. В постели рядом со мной ее не было. Видно, выскочила поесть - да так и ушла к себе. Записки не оставила. Только в ванной сохли ее трусики и носовой платок.