Александр Горбовский

Тайная власть. Незримая сила

не находили никаких отклонений, кроме того, что я не

могла говорить. Во сне часто мне снились странные вещи и непонятные

животные. Когда я помнила сон, я рисовала какие-то здания, каких не бывает

на Земле, и очень больших червяков, с крыльями, без крыльев, с большими

мордами. Потом, когда я училась в школе, я увидела картинки с изображением

драконов. Но то, что я рисовала, это было другое. Правда, сейчас я

сомневаюсь, может быть, и драконы. Для меня это были крылатые червяки.

Очень большие. Иногда я рисовала человеческие лица. Но и эти лица были

непохожи на лица обычных людей. Это был мир каких-то особых снов, в которых

я жила тогда. Вечером я ложилась спать. Ровно в двенадцать вставала, и

продолжалось это все ровно до трех часов. На нашей улице, а жили мы тогда

уже на Украине, в Донецкой области, была одна женщина, татарка. Однажды она

подошла к матери и говорит: "Я попробую вылечить твою девочку. Договорись,

чтобы ее отпустили из школы на три дня, и приводи ее ко мне". Мне было

тогда уже четырнадцать лет, в школу я пошла с восьми, как все дети в то

время. Поскольку я не говорила, у доски я не отвечала, а все задания

выполняла письменно и привыкла к этому, и другие тоже привыкли, что я

такая. К тому времени я была в пятом классе.

Пришли мы с матерью к этой женщине, она меня посадила на порог, лицом

внутрь дома, накрыла черной шалью и читала надо мной молитву - не молитву,

не знаю что. Читала не по-татарски, она сама сказала, а на арабском языке.

Потом выстригала у меня на голове крест. Все это она повторяла три раза. На

третий день, повторив все, она взяла с печки маленькую чашку и говорит

матери: "А вот теперь смотри". И мне говорит: "И ты тоже смотри". Она

положила туда воск, серо-белый, и растопила его. Потом положила туда

состриженные мои волосы и опять стала произносить какие-то слова. После

этого воск вылила в воду. Он стал черным и принял форму какого-то

животного. Она показала мне, что получилось, и говорит: Вот кого ты

испугалась. И я узнала ту сущность, которая приходила тогда, и вдруг

закричала. С той минуты я стала говорить, как разговариваю сейчас. На

другой день я пришла в школу, и никто не мог поверить, что произошло со

мной, что я говорю, как все. С того дня пропали и мои ночные хождения.

Единственный след, память о том, что было, это некое ощущение в кистях рук,

которое случается иногда, причем всегда в полночь. Их как бы тянет вверх

или чтото исходит из них. Но это бывает очень редко.

Сама Л. А. Корабельникова, ясновидящая, сильнейший экстрасенс, не раз

упоминалась в этой книге. Ее рассказ о том, что пережила она в детстве, -

это рассказ о пути, которым должно было ей пройти, чтобы стать тем, кто она

есть. В отличие от тех, кто очень хотят, чтобы у них оказались

пара-способности, кто стремится развить их всевозможными способами,

Корабельникова не думала об этом и не стремилась к этому. Дар сам пришел к

ней. Она, как и другие, чья судьба сходна с ее судьбой, была как бы

избрана, предназначена для той роли, которая оказалась уготована ей.

Болезнь, пережитая Корабельниковой, очевидно, не случайна. Этот же путь,

прежде чем получить свой дар, путь мучительных, болезненных состояний

проходят и шаманы. Особое состояние это получило у исследователей название

"шаманской болезни".

По свидетельству этнографов, большинство шаманов, как и Корабельникова,

болели такой "шаманской болезнью" с самого детства. Симптомы этого

состояния сами исследователи обозначают как напоминающие различные

"нервно-психические заболевания". "У них отнимались ноги, они глохли,

слепли, видели мучительные сны". По наблюдению исследователя прошлого века

В. М. Михайловского, у тунгусов каждый, кто впоследствии становится

шаманом, какое-то время "показывает себя помешанным в уме, изумленным и

боязливым". В таком состоянии он периодически впадает в беспамятство,

бесчувственное состояние, уходит в леса и живет там, питаясь корой деревьев.

Будущий шаман, пишет другой исследователь, прежде чем принять дар,

переживает кризис, близость безумия. Это своего рода мистическая инициация.

Выход из этого мучительного состояния означает, что такая инициация

(приобщение) совершилась и человек становится шаманом.

Особые состояния эти понимаются, как болезнь, теми, кто наблюдает

происходящее со стороны. В действительности же состояния эти есть,

очевидно, своего рода ломка личности, адаптация ее, приспособление к

вхождению в другие реальности, к пребыванию в нескольких реальностях

одновременно.