Александр Горбовский

Тайная власть. Незримая сила

без малейшего толчка и удара.

Не окажись случай этот известен журнальному репортеру, не будь он

опубликован, не попадись он много лет спустя на глаза мне или кому-то еще,

эпизод этот так и был бы забыт и потерян, как, вне сомнения, потеряно и

забыто множество подобных случаев. Точно так же, следуя подобной

случайности, сам я оказался однажды собеседником человека, пережившего

подобный феномен.

Какое-то время назад в Москве при Политехническом музее, где есть отдел

редких часов, работал мастер-часовщик. Привожу его рассказ, как я записал

его в свое время:

- Вам, ученым, деньги зря платят, - говорил он. - Потому что никто не может

объяснить, что произошло со мной однажды в жизни. А дело было очень просто.

Я в Казахстане тогда жил, и был в тех местах лагерь для заключенных.

Колючая проволока, вышки, собаки. Лагерь как лагерь. Кто там сидел, за что

- меня это мало волновало тогда. Сидят, значит нужно, значит, сделали

что-то, за что сажают. Я вот ничего плохого не сделал, меня никто и не

сажает. Тогда многие так думали. Но я не об этом. Молодой я тогда был, ну и

выпивал крепко. Сейчас я уже не могу так. Короче, загулял я там в одной

компании. Что пил и сколько, сейчас, понятно, не помню. Но изрядно. Это уж

точно. Возвращаюсь потом домой, поздни уже, темно. А поселок большой.

Короче, заблудился я. Ходил, ходил - смотрю, колючая проволока. Значит,

думаю, к лагерю вышел. Пошел обратно, опять проволока. Побродил я так,

всякий раз в забор из колючей проволоки упираюсь. Что делать? Решил лечь

спать где-нибудь до утра. Лег под какой-то стеной и заснул. Лето было,

тепло. Опять же - молодой. Утром, рассвело только, солнца еще не было,

проснулся я. Гляжу, где я, ничего понять не могу. Спал я под стеной барака.

Там их несколько было. Осмотрелся - вокруг проволока в три ряда. И вышки.

Оказывается, в зоне я очутился, в лагере. Увидел, где проходная - туда. Там

дежурный офицер, двое солдат. У них глаза на лоб: "Кто такой? Как попал?" Я

объясняю, мол, по пьянке. Говорю, не помню, как забрел. Смотрю, офицер этот

испугался, серый весь стал. Увел меня в другую комнату. Заставил все

написать. Прочел. Молчит. Потом порвал, что написал я, и даже обрывки

скомкал, в карман сунул. Говорит мне: "Три ряда проволоки видел? Там ток

пущен. Пройти там ты не мог. Мог только через проходную. А двери заперты

изнутри, ключи в сейфе. Мы на территорию никого не впускали. Если бы

впустили или выпустили без пропуска, нам трибунал. А раз непонятно, как ты

сюда попал, получается, что это мы пустили тебя в зону. И место всем нам, и

мне и солдатам, что дежурят, в таком же лагере. А тебе, раз ты появился

здесь и не говоришь, как попал и зачем, тебе - самый большой срок.

Соображаешь?" У меня, хоть после вчерашней пьянки голова, как чугунная, но

понял я сразу. "Все, - думаю, - конец. Не отмотаться". Сидим друг перед

другом, что делать, не знаем. Ему срок и мне. Ну и солдатам тем двум, что с

ним, это уж точно. Закурили. Молчим. Потом он говорит мне: "Ладно. Придумал

я, кажется. Жди здесь". И ушел к солдатам. Сижу я ни жив, ни мертв. Что он

задумал? Убьют, может. Пришел он быстро. "Живей", - говорит. Провел меня

через темный тамбур такой. Ключами несколько запоров открыл в железной

двери. Потом еще дверь, замки. "Иди, - говорит. - Никому ни слова. Если

трепанешься, всем срока! Дуй". Не помню, как до поселка добрался. Но никому

об этом деле не сказал. Дурной был, а понимал. Понимал, что не шутил он.

Это уж каждому ясно. Через несколько дней встречаю его, этого офицера.

Поселок-то маленький. Один он был. Я хотел было к нему, но он глазами

показал: "Не подходи! ". Так и встречались несколько раз, как незнакомые.

Потом, видно, перевели его куда-то. И я тоже уехал. Такая история.

Сейчас-то я уже могу говорить, как было. А почему так получилось, объяснить

никто не может. Не по воздуху же я над проволокой пролетел? Три ряда все

же. И ток пущен. Может, ты скажешь?

Кроме случаев такой как бы "ближней" телепортации, переноса, известны и

другие, когда человек оказывался перенесенным столь же необъяснимым образом

на многие тысячи километров.

В один из октябрьских дней 1593 года на улицах Мехико появился человек,

растерянный и потрясенный. Он не знал города, в который попал, никогда не

был в нем и не мог объяснить, каким образом он очутился там. На нем был

незнакомый военный мундир - как оказалось, одного из филиппинских полков.

Всего за несколько секунд перед тем, как появиться здесь, он стоял на часах