Александр Горбовский

Тайная власть. Незримая сила

более сложных случаях. Один из них

связан с хорошо известным фактом отстранения Верховного Главнокомандующего

тогдашней действующей армии великого князя Николая Николаевича. В отличие

от случая предыдущего, здесь воздействие на человека, навязывание ему

определенных действий осуществлялось на расстоянии и так, что сам он не

знал об этом. Вот как рассказывает этот случай секретарь Распутина А.

Симанович.

"Он имел очень утомленный вид и молчал. Мне было знакомо это состояние, и я

не беспокоил его разговорами, и даже распорядился, чтобы в этот вечер

никого не принимать. Молча, ни на кого не смотря, Распутин прошел в свою

рабочую комнату, написал что-то на записке, сложил ее и направился в свою

спальню. Здесь он засунул записку под подушку и лег. Как я уже говорил, и

раньше приходилось наблюдать у Распутина такого рода напоминающее

колдовство поведение. Так как он в таких случаях не желал, чтобы его

беспокоили, то я не тревожил его в спальне. Распутин сейчас же заснул и

проспал без перерыва всю ночь.

На другой день после переданного случая он еще спал, когда я к нему пришел.

Он вышел только спустя некоторое время, и я сразу заметил, что его вид был

совсем другим, чем за день перед тем. Он был оживлен, благожелателен и

любезен. Он сказал мне с любезной улыбкой:

- Симанович, ты можешь радоваться. Моя сила победила.

- Я тебя не понимаю, - ответил я.

- Ну, так ты увидишь, что случится через пять или шесть дней.

Попросив соединить его по телефону с Царским Селом и поговорив с царем,

Распутин немедленно отправился туда и был тотчас же принят. Там он сказал

царю, что после трех дней царь получит телеграмму от Верховного

Главнокомандующего, в которой будет сказано, будто армия обеспечена

продовольствием только на три дня.

Распутин сел за стол, наполнил два стакана мадерой и велел царю пить из его

стакана, между тем, как он сам пил из царского.

Потом он смешал остатки вина из обеих стаканов в стакане царя и велел ему

выпить это вино. Когда царь этими мистическими приготовлениями был

достаточно подготовлен, Распутин объявил, чтобы он не верил телеграмме

великого князя, которая придет через три дня. Армия имеет достаточно

продовольствия. Николай Николаевич желает только вызвать панику и

беспорядки в армии и на родине, затем под предлогом недостатка в

продовольствии начать отступление и, наконец, занять Петроград и заставить

царя отказаться от престола. Николай был ошеломлен, так как он верил

предсказаниям Распутина. Можно представить себе его потрясение, когда через

три дня от Верховного Главнокомандующего пришла телеграмма, которая

сообщала, что армия снабжена хлебом только на три дня. Этого было

достаточно, чтобы решилась участь великого князя. Никто уже теперь не мог

разуверить царя в том, что великий князь замышляет поход на столицу и

намеревается свергнуть с престола царя".

Не берусь утверждать, сколь велики оказались политические последствия этого

события в последующих судьбах России. Но я и не об этом. Я о другом - о

самом факте такого воздействия, понуждающего кого-то, в данном случае

второго человека в государстве, совершить поступок, ему навязанный: в

нужный день отправить телеграмму определенного содержания.

Был ли это единственный случай, когда государственное лицо, общественный

деятель оказался объектом тайной манипуляции? Как бы то ни было, эпизод

этот дает повод предположить, что некоторые не до конца понятые свершения

или, наоборот, несвершения в истории могли бы происходить под воздействием

подобных обстоятельств.

Хорошо известно, что Наполеон не только твердо намерен был высадиться в

Англии, но и вел интенсивную военную подготовку к вторжению. Вот как пишет

об этом советский исследователь А. 3. Манфред: "На западном побережье, близ

Булони был создан огромный военный лагерь. Бонапарт хотел нанести врагу

удар прямо в сердце: поразить Британию на ее островах, продиктовать мир на

берегах Темзы. Все было подчинено этой задаче. Тысячи рук напряженно

работали над сооружением новых кораблей, транспортных судов, барж; все, что

держалось на воде и не шло сразу ко дну, было пригодно для поставленной

цели".

"Приготовления к экспедиции против Англии, - писали "Московские ведомости"

в те дни, - проводятся с неутомимой деятельностью... Консульская гвардия

получила приказ быть в готовности к походу". Вся эта активность была

отражением величайшей решимости самого Наполеона произвести вторжение в