Александр Горбовский

Тайная власть. Незримая сила

могли. Услышав как-то об Утвенко,

Нина тут же собралась в путь. Единственные вопросы, которые задал он,

увидев ее, были те же, что задавал священник в подобной ситуации - имя и

когда родилась. После чего, посмотрев в стакан, он сказал:

- У тебя отец умер недавно. От туберкулеза. Порча на всех вас наведена.

Найди дома подушку, зашитую по краю черными нитками. Распори. Увидишь среди

пуха "венок". Сожги его.

Одна из подушек, среди бывших в доме, действительно оказалась зашита по

краю черными нитками. Еще не веря, что такое возможно, Нина осторожно

распорола ее. Она перебрала уже почти все, когда в последней кучке увидела

"венок" - свитые кольцом пух и мелкие перья, перевязанные, чтобы сохранить

форму кольца или "венка", ниткой. Вечером она сожгла на пустыре "венок", а

заодно и всю подушку и с тех пор стала здорова, как была когда-то.

Как говорил я, чтобы наслать, навести напасть, колдун нередко старается

завладеть каким-то предметом, принадлежащим его будущей жертве. Через него

он выходит как бы на связь с тем, кому вознамерился причинить зло. В других

случаях он пытается сам незаметно подбросить, а то и заслать,

телепортировать такой предмет, через который он посылает разрушительные

импульсы зла. Чаще всего такой предмет - "венок" - засылается в подушку.

Спящая жертва, особенно в момент, когда она засыпает без креста и молитвы,

бывает максимально беззащитна и открыта для такого воздействия.

Шаманы, наводящие болезнь, действуют по той же схеме. При этом в их

исполнении такой вредоносный предмет влияет на жертву независимо от того,

где он находится. Поэтому чаще они стараются спрятать подальше в таком

месте, где у жертвы меньше всего шансов найти его.

Соответственно, задача другого шамана, целителя, к которому обратились,

чтобы избавить от порчи - найти и уничтожить эту вредоносную вещь. Здесь,

как и у других, кто снимает порчу, явно подключаются какие-то ясновидческие

механизмы. О том, как может проходить такое снятие зла с участием

шамана-целителя, рассказывает исследователь-этнограф:

Туркмен - шаман Оразназар во время камлания узнал причину нездоровья

больного, которого привели к нему. Он узнал, что наговоренный предмет

("бент") находится в колодце. В сопровождении нескольких всадников шаман

тут же оправился к колодцу, который находился на расстоянии около 20

километров. На веревке шаман опустился в него, но тот оказался полон воды в

два человеческих роста и с первого раза ему не удалось достичь дна. Лишь

после нескольких попыток он смог сделать это и достать со дна железную

коробку. Вернувшись вместе с теми, кто сопровожал его, он передал ее отцу

больного:

- Внутри, - сказал он, - должна быть кость, в кости бумага с вредоносным

наговором. И еще там должен быть свинец, чтобы коробка затонула.

Когда коробку открыли, содержимое ее оказалось именно таким, как и сказал

шаман. Отверстие кости, куда была вложена бумага, было залито воском.

Это далеко не единственный эпизод такого рода - заключает исследователь.

Когда шаман, найдя предмет, рвал и сжигал записку, больной выздоровливал.

При обычном заболевании отношения пациента и врача в каком-то смысле

механистичны: врач задает вопросы, выписывает лекарства, больной следует

его предписаниям. Приходит другой больной, приходит тысячный и все

повторяется с монотонностью конвейера. И совершенно иная суть происходящего

в целительствах от порчи и зла, насланных кем-то. Каждая ситуация здесь

уникальна, как неповторимы и уникальны обстоятельства, стоящие за ней.

Соответственно, сами методы и приемы, которыми исцеляют от порчи и

наговора, так же далеки от традиционных медицинских средств, как унылые

медицинские истории болезней, от драматических историй, стоящих иной раз за

такой порчей или наговором. Как и в случае, который я только что рассказал,

инициатором такого наговора нередко оказывается женщина. Женщина, чьи

чувства оказались отвергнуты или оскорблены. Не знаю, не берусь судить,

можно ли ответить односложно, кто олицетворяет, кто приносит в мир исходное

зло - колдун ли, наславший порчу, та ли, что просила его об этом, или сам

человек, сотворивший кому-то обиду и зло и уже по одному этому открытый для

зла сам? Во всяком случае, вот такую историю поведал мне киевский

кинорежиссер В. П. Олендер:

- Зовут ее Валентина Баранникова. Поехал я к ней случайно. Не собирался

совсем. Добираться к ней сложно, а тут заехал приятель на машине. Поехали.

Тем более, суббота, она не принимает. Значит мешать не будут, поговорить