Барб Хенди, Дж С Хенди

Дампир

одежда. Все это осталось в пакгаузе.

Тиша покачала головой:

– Это слишком опасно. Там могут быть стражники. Лучше бы нам всем покинуть город, и поскорее. Я знаю, что это рискованно, но мы могли бы кормиться по пути и добыть все, что нам понадобится в дороге. Два три хутора – и у нас будут и пища, и подходящее снаряжение.

Крысеныш не без труда поднялся на ноги:

– Я согласен.

– А что нам могут сделать стражники? – пренебрежительно отозвался Рашед.

– Если мы исчезнем бесследно, все решат, что мы мертвы, – не отступала Тиша. – Тогда и охотница оставит нас в покое.

Впервые на ее памяти Рашед в гневе рявкнул на нее:

– Она оставит нас в покое, лишь когда сама уляжется в гроб!

Даже Крысеныш поежился, ошеломленный этой несправедливой вспышкой. Рашед со стуком откинул крышку люка:

– Вылезайте. Пойдем посмотрим, что осталось от пакгауза.

Тиша не рассердилась. Она вообще не в состоянии была сердиться на Рашеда, но такое его поведение ее встревожило. Ох, лучше бы он согласился бежать из Миишки! Чтобы никогда больше не встречаться с этой охотницей. Чтобы она никогда больше не ранила его своей треклятой саблей.

Все, что им остается сейчас, – незаметно покинуть город. Это самое простое и самое разумное решение. И все таки Рашед их вожак, а она, Тиша, сама помогла ему занять это место.

Выбора у них не оставалось. Крысеныш и Тиша последовали за Рашедом.

* * *

Крысенышу и в страшном сне не приснилось бы, что он может испытывать сострадание к Рашеду, однако сейчас, когда все они молча смотрели на обугленные останки своего дома, юный вампир смутно ощущал, что его гнев и горечь утраты лишь малая часть того, что чувствует сейчас внешне бесстрастный пустынный воин.

От пакгауза не осталось ничего. Все трое укрылись от непрошеных глаз в тени огромного, наполовину обуглившегося штабеля ящиков. Пакгауз выгорел

изнутри, и массивные балки рухнули, увлекая за собой крышу. Туннеля под пакгаузом скорее всего больше не существует. Если б Рашед когда то не позаботился о потайном ходе, выводившем к морю, все они сейчас лежали бы глубоко внизу, погребенные под обвалами. Или же сгорели бы вместе с пакгаузом.

Мысли об этом мучили Крысеныша. Все его существо беззвучно кричало о том, что Тиша права. Им надо этой же ночью убираться из города, уйти как можно дальше от Миишки, по пути кормясь, убивая и пополняя припасы. И однако же, как бы сильно Крысеныш ни презирал высокомерие и самонадеянность