Говард Лавкрафт

Случай Чарльза Декстера Варда

запах исходил из комнаты, находящейся за дверью.

Виллетт сразу узнал этот запах - им была пропитана одежда Чарльза Барда в

тот день, когда его увезли в лечебницу. Значит, юноша находился именно

здесь, когда незваные посетители прервали его опыты. Он оказался

благоразумнее старого Джозефа Карвена и не оказал сопротивления. Полный

решимости разгадать все тайны зловещего подземелья, доктор взял лампу и

переступил порог комнаты, усилием воли преодолев страх перед неведомым. Он

не успокоится до тех пор, пока не выяснит истинную причину безумия Чарльза

Варда.

Комната была невелика. В ней находился стол, единственный стул и

несколько странных приспособлений с зажимами и винтами, напомнивших Виллетту

средневековые орудия пытки. На стене рядом с дверью на крюках висели плети и

бичи устрашающего вида, над ними были прибиты полки на которых теснились

ряды оловянных сосудов на ножках. Стол стоял напротив двери. На нем лежали

толстая записная книжка и карандаш. Рядом с большой лампой были закупоренные

высокие сосуды, снятые с лабораторных полок. На столе царил беспорядок,

предметы были разбросаны, словно в спешке.

Виллетт зажег лампу и стал перелистывать записную книжку, но. нашел

лишь отрывочные заметки, записанные угловатым почерком Карвена, которые не

проливали света на тайну Чарльза Варда:

"В. не умер. Прошел сквозь стены и скрылся под землей.

Видел старого В., Он произнес имя "Саваоф" и узнал истинный Путь.

Трижды вызвал того, чье имя Йог-Сотот, затем на следующий день отослал

Его.

Ф. пытался нас уничтожить, пытаясь вызвать Тех, что обитают в иных

сферах."

Когда большая лампа, стоящая на столе, ярко разгорелась, доктор увидел,

что к стене, рядом с орудиями для пыток, прибито множество деревянных

колышков, на которых висят когда-то белые, а сейчас сильно пожелтевшие

бесформенные одеяния. Все стены в комнате были покрыты изображениями

мистических символов и формулами, грубо высеченными на гладком камне. Серые

плиты пола тоже были исчерчены, и, Виллетт проследил линии, образующие

большую пентаграмму в центре комнаты. Между пентаграммой и углами комнаты

были нарисованы мелом круги диаметром примерно в три фута. В одном из кругов

лежало пожелтевшее одеяние и стоял неглубокий свинцовый сосуд той же формы,

что и бокалы на полках, и низкий пузатый кувшин из соседней комнаты, на

котором висела бирка с номером 118. Он. был откупорен и, как убедился

доктор, осмотрев его, совершенно пуст. Его содержимое, вероятно, было

пересыпано в бокал. Это был сухой, сероватый, слегка светящийся порошок,

такой легкий, что оставался в сосуде лишь потому, что воздух в комнате был

совершенно неподвижен. Доктор содрогнулся, подумав о том, что происходило в

этой комнате. Разрозненные факты стали связываться в единое целое. Бичи,

плети и орудия пыток, прах или "соли" из кувшинов с "материалом", два

сосуда, содержавшие прах "стражей", формулы на стенах, заметки в записной

книжке, странные одеяния... Доктор с ужасом вспомнил. загадочные письма и

легенды, мучительные подозрения, терзающие друзей и родных Барда.

Сделав над собой усилие, Виллетт отогнал эти мысли и стал рассматривать

высеченные на стенах формулы. Их покрывали зеленоватые пятна плесени,

некоторые знаки почти стерлись - вероятно надписи были сделаны еще во

времена Карвена. Доктор был немного знаком с историей магии, и ему

показалось, что он где-то видел эту формулы или заклинания, может быть, в

материалах, касающихся Карвена. Одно из заклинаний слышала миссис Вард в

ночь на Страстную Пятницу. Чарльз почти час твердил эту формулу, так что она

запомнила ее наизусть и пересказала доктору. Когда Виллетт обратился к

известному знатоку магии за разъяснением, тот сказал, что это одно из самых

"сильных" заклинаний, с помощью которых вызывают духов из внешних сфер.

Формула эта значилась и в запрещенном церковью сочинении по черной магии,

носящем название "Элифас Леви", которое Чарльз в свое время дал прочесть

доктору Виллетту. Правда, миссис Бард произносила некоторые слова немного не

так, но это без сомнения была та же формула, где повторялись имена Саваоф,

Метратон, Альмонсин и Заристнатмик. Слова этой формулы, сопровождающиеся